— Я пошла, — сказала Кристель, заглянув в комнату Марджи. Подруга отложила «Салку Валку» и кивнула:
— Хорошего вечера!
— А ты постарайся хотя бы немного поспать, и не забудь поужинать.
— Кажется, у меня сон и аппетит напрочь отшибло.
Кристель только вздохнула. Да, последние недели выдались очень тяжелыми и нервными. Особенно для Мэй.
Марджи успела прочитать две страницы после ухода Кристель, как позвонил Телмар.
— Привет, как настроение? — спросил он.
— Тебе честно ответить или цензурно? — уточнила Марджи.
— Честно. На то мы и друзья! — хмыкнул брюнет. — Как твоя голова?
— Выглядит нормально, а еще я в нее курю и кушаю.
— Значит, неплохо, раз уже шутишь. Бессонница уже прошла?
— Фигассе. Третью ночь сна ни в одном глазу.
— Может, прокатимся на мотоциклах в Куонтико? Думаю, небольшая прогулка пойдет тебе на пользу.
— Не возражаю. А что тебе завтра, не идти на службу?
— Я в отпуске. Тогда через полчасика подъеду!
*
— А ты похудела, — заметил Телмар, когда Марджи, в байкерском костюме и со шлемом под мышкой, вышла из подъезда и вывела «харли» из гаража.
Девушка пожала плечами:
— Иной раз забываю поесть из-за всей этой хрени. Ну и ладно. Давно собиралась сесть на диету.
— А тебе даже идет, — рассматривал ее Телмар, — у тебя, оказывается, большие глаза.
— Ты у всех своих подружек в первую очередь глаза замечаешь? — поддела его Марджи, надевая шлем, — и хочешь сказать, что мои раньше были маленькими? Тебя девушки не бьют за такие комплименты?
Пикируясь с Мэй, Телмар сумел выяснить, что ее адвокаты практически докопались до способа, которым вывели из строя самолет. И девушка собиралась задать Ройстону вопрос на суде: как же он не заметил следов воска на деталях радиостанции? «Посмотрим, как этот долдон на пупе извертится!» — злорадно заключила девушка, а брюнет чертыхнулся про себя. Шеф недооценил Марджи. Она не растерялась, а напротив, настроена на решительную борьбу за свое доброе имя.
*
— Вот так, работаешь с людьми много лет и не знаешь, что из них может выскочить, — в тишине пустого ночного луга голос Марджи прозвучал еще резче и громче. — Кое-кого я даже считала своими друзьями, а они сейчас валяют меня в грязи или радуются моим проблемам. Как мне это обрыдло! — девушка сжала кулаки.
— Понимаю, — кивнул Телмар.
Они сидели на берегу, подстелив куртки. — Когда предают свои, это еще тяжелее. А как ты себя чувствуешь? Вид у тебя уже получше.
— Хоть в десант. Только вот в душу словно навоз свалили.
Она хмуро опустила голову, рассматривая носы байкерских ботинок и махнула рукой, отчего огонек сигареты прочертил в темноте ровную дугу.