Два молоденьких сержанта-патрульных, увидев начальника милиции, спешно откозыряли. Павел кивнул им, на ходу раскуривая сигарету, и подошел к брату.
— А ты в Выборге, как царь-батюшка, — заметил Леша, отпив минералки. — Порядок навел и о себе не забыл.
— Было время, когда я забывал о себе, — Павел оперся на парапет. — А в результате Лина обозвала меня нищим придурком и ушла к торговцу импортными тряпками из "Европейской". Она презирала меня за то, что я живу на одну зарплату и не пытаюсь подработать, а теперь ты презираешь меня за то, что я научился подхалтуривать.
— Да я удивляюсь тебе, — Леша лег грудью на парапет, глядя, как в бухту малой скоростью входит огромный, как дом, финский паром. — Тебя и Афган не пробил, хотя многие парни оттуда навек обожженными возвращались, а жена-вертихвостка похлеще моджахедов тебя шарахнула!
— Алина тут не при чем, — поморщился Павел и бросил окурок, — думаешь, я не умею принимать самостоятельные решения? Это ты можешь довольствоваться малым — дом в лесу, самодельная машина, уединение у озера, а мне нужно больше. Но на свою зарплату я не всегда себе ботинки новые мог позволить, а вот пулю или перо от какой-нибудь уголовной швали запросто мог словить!
— И ты решил рисковать не за одну зарплату, а за большие деньги? — кивнул Леша. — Ясно.
— Тебе повезло, что статью за тунеядство отменили, — не остался в долгу Павел, — а то загремел бы ты уже по полной, и на твою поехавшую крышу не посмотрели бы!
— Оба загремели бы, правда по разным статьям, — парировал брат. — Слушай, Пашка, тебе еще не надоело? Этот разговор у нас повторяется при каждой встрече. За тем, что ли, видимся?
— И каждый раз заводишь его ты. Вот и я хочу спросить: тебе не надоело?
— Извини, — миролюбиво поднял руку брат, — просто позабавило, как ты царственно себя держишь. Видел бы ты себя со стороны, когда кивал этим салажатам!
Братья неспешно шли по набережной в сторону крепости. С залива тянуло холодным ветром, хотя день был солнечным.
— Тебе чаще надо бывать в городе, чтобы нормально на все реагировать, — Веселов на ходу ответил на приветствие следующей паре дежурных, — и не ржать над всем подряд. Совсем ты уже одичал в своем лесу.
— Это мой дом, и он меня устраивает. Там есть все, что мне нужно, и не более того.
Сели на скамейку у моста, ведущего к крепости. В тени массивного сооружения 11 века было еще холоднее.
— Может, я и одичал, — не сразу сказал Алеша, — но на похороны матери все-таки приехал. А ты только позвонил.
— Я не мог тогда вырваться из Таллинна, — Павел отвернулся и долго прикуривал сигарету.