Я сглотнула:
— Что, простите?
— К чему вы клоните? — потребовала Марджи. — Она полностью дееспособна. Я видела, как отпускали более больных людей под их собственное честное слово.
— Во время своего пребывания здесь она три раза совершала нападения, — ответила Френсис.
Я выплюнула Эллиоту:
— Вы говорили, что это было из-за таблеток!
— Я говорил «возможно», — ответил он нежно. — Мне жаль, но…
Френсис прервала его.
— И она до сих пор не вспомнила инцидент.
— Не было никакого инцидента, — прорычала Марджи. — Можете спросить Дикона Брюса.
— Судья думает, что был, — ответила Френсис. — Он обеспокоен тем, что придётся выпустить на свободу женщину, у которой были психические припадки.
— Мы приняли сделку о признании вины.
— От обвинителя. Мнение судьи ставится в приоритет.
Марджи превосходно держала себя в руках, но я видела, как всё внутри неё закипало. Могла бы поспорить, что два терапевта за столом напротив нас видели то же самое.
— Наша рекомендация основана на том, что она будет находиться здесь для её же блага, — мягко произнёс Эллиот. Он закрыл свою маленькую папку и встал. — У меня сеанс через две минуты. Прошу прощения, — он кивнул каждому из нас и зашагал прочь.
Я была шокирована и сидела неподвижно. Что только что произошло?
У меня была полная уверенность того, что я покину это место. Я даже попрощалась с ним, проверила свою палату на наличие личных вещей, посмотрела на столовую в последний раз. Остаться здесь было хуже, чем признать поражение. Это было унизительно.
Как я вообще позволила этому ублюдку выйти отсюда?
Я развернулась на своём стуле и помчалась в зону приёма. Он едва ли переступил порог стеклянной двери.
— Эллиот, — позвала я. Он замедлился, словно раздумывал, что ему сделать. Мне пришлось пробежаться, чтобы догнать его. — Что случилось? Признайте же, что я не могу никому навредить.
Он покачал головой.
— Так будет лучше.
— У меня с вами завтра сеанс, и я не скажу ни слова до тех пор, пока вы не объясните мне произошедшее.
— Фиона, я…
— Можете сунуть конец ручки себе в задницу. Я сделаю вашу жизнь ещё более несчастной.
Он спокойно улыбнулся и посмотрел в пол.
— Я больше не твой лечащий врач. Возвращаюсь в Комптон.
— Чёрта с два ты возвращаешься!
— Прости, но я больше не могу здесь находиться. Думаю, с тобой всё будет в полном порядке. Ты прекрасно справляешься.
— Оставь свои банальности для того, кто в них нуждается.
Вена на его шее начала пульсировать, а глаза стали жестокими. Это был тот момент, когда я перешла грань, но не хотела этого. Его голос из мягкого превратился в грубый, и от каждого сказанного слова застывала кровь.