— Не знаю, — сказал он, не глядя на нее. — Жуткая штука — ревность.
Она снисходительно улыбнулась:
— Глупо, что я сразу не поняла.
— Может быть, походим немного? — спросил он. — Не то скоро пора будет идти домой, а мы так ни с кем и не поговорили.
— Зато мы с тобой поговорили.
— Да, конечно, но все же есть какой-то долг вежливости.
Она пожала плечами, и они стали переходить с места на место. Уолтер налил вина Изобел и вернулся к столу — наполнить и свой стакан. В ту минуту, как она осталась одна, к ней подошла малознакомая девушка и втянула ее в разговор с группой людей, чьи имена, брошенные на ходу, Изобел и не старалась разобрать.
Уолтер с полным стаканом в руке не делал никакой попытки вернуться к Изобел. Он смотрел по сторонам, пока не увидел спутницу Рафферти.
Нет, она действительно тут всех забивала. Шейка у нее действительно была как мрамор. Раньше он этого не заметил, а теперь готов был признать, что эта шейка ничуть не хуже личика сердечком, огромных глаз и элегантно подстриженных каштановых волос.
— Мастер он их выбирать, этот Рафферти, — пробормотал он.
Тут подошла Изобел:
— Уолтер, я тебе разрешаю отвести меня домой!
— Правда? — сказал он.
— Да, милый, я устала, и мне тут надоело. Тебя я и не спрашиваю, — и она улыбнулась ему нежной, заговорщической улыбкой. — Ты ведь всегда стараешься избегать людей и побыть со мной. Ну вот, теперь пусть будет по-твоему.
Он принес ее пальто. Они пробормотали какие-то извинения, с кем-то попрощались, и теплая тихая летняя ночь встретила их на улице.
— Знаешь, — начала она, когда они молча прошли несколько шагов, — отчасти я и не жалею, что он там появился.
— Правда?
— Да. Откровенно говоря, я даже рада.
И я тоже, подумал он.
— Мне все стало гораздо ясней, — сказала она.
Может быть, Родрик знает, кто та девушка, где она живет, подумал он.
— Понимаешь, если бы меня заранее предупредили, что он там будет, я бы, наверно, так нервничала, что не захотела бы пойти. А так я туда пошла, и он там был, и, в конце концов, никакого значения это не имело.
— Да, конечно, — сказал он.
— Мне эта встреча помогла понять до конца, насколько во мне умерло чувство к нему, — сказала Изобел. — Умерло безвозвратно.
— Ну и слава богу, — сказал он.
Она молчала, пока они не повернули на ее улицу. Потом взглянула на него:
— И кроме этого, тебе нечего сказать?
— Кроме чего?
— Кроме «ну и слава богу».
Он немного подумал.
— Так ведь это правда?
Они подошли к ее дому.
— Пожалуй, я не буду звать тебя к себе, Уолтер, — сказала она, открывая сумку и вынимая ключ, — я очень устала, вряд ли со мной будет весело.