– В корчму пошел, водицы испити.
– Ага, водицы… Так я и знал. Как явится, пусть мне доложит.
Терпеливо дождавшись конца перепалки, Радомир снова обратился к мастеру:
– Уважаемый, а что – иконы, оклады, утварь святая – это все здесь сделают или откуда-нибудь привезут.
– Частью здесь, – строитель, зачерпнув снег, растер его меж ладонями – вымыл испачканные глиной руки. – А частью и привезут. В Святой Константинов град и посейчас караваны ходят, не по морю, вестимо – по суше. По Валашскому пути в Дакию, а там дальше – на юг.
Князь сделал удивленное лицо:
– Неужто в этакую даль тащатся? А разбойники как же?
– Охрана хорошая есть, да еще к ней Вальдинга, князька местного, людишек нанять можно.
– И что – часто караваны ходят?
– Последний на той седмице ушел.
А вот это была не очень-то хорошая новость! Рад даже вздрогнул, переспросил:
– Как последний?!
– А вот так, – пожал плечами мастер. – Как морознее стало, так и пошли, а чего тут сидеть-то? Зима нынче плохая, теплая. Данастр, говорят, еще и замерзто не весь, не во всяком месте переедешь.
– И что, гостюшки-купцы теперь тут до лета красного ждать будут?
– Кто и до лета… – Строитель задумчиво сдвинул на затылок богатую, отороченную собольим мехом, шапку. – Да никого из наших и нет уже… Разве только евреи. Чую, ты, мил человек, не зря выспрашиваешь? – чернобородый (по виду смуглый, черноглазый – чистый ромей-грек) легко перешел с готского на словенский. – Небось, в Константинов град собрался? Паломник? Или по торговым делам?
– И то, и другое, – уклончиво отозвался князь. – Как ты узнал, что я из словен?
– Вид у тебя больно гордый! Сразу ясно – человек не простой.
Радомир повел плечом, явно недовольный излишней проницательностью грека.
– Но коли тебе, милый человек, так уж надо, – понизив голос, продолжал собеседник, – так стоит евреев спросить. Они у нас тут целым кварталом живут, на особицу, ну, ты, верно, знаешь.
– Как туда пройти-то? – тут же поинтересовался князь.
Грек покачал головой:
– А никак! У них там своя стража, пускают только своих, да и Вальдингу-князьку мзду платят.
– Что ж ты мне тогда их советуешь?!
– К себе-то они не пустят, – хитровато прищурился бородач. – А вот рядом есть площадь одна – там корчмы, харчевни, да барахлишком торгуют разным… Там купцы, гости иудейские, со иноплеменниками встречаются, деловые беседы ведут. Посиди где-нибудь там, послушай, может, кто и отыщется.
– А иудеи, они часто ездят?
– Да уж, пожалуй, чаще наших. Рад вежливо наклонил голову:
– Что ж, благодарствую.
– Не стоит, – отмахнувшись, грек повернулся к рабочим, снова на них закричал, но потом, словно бы что-то вспомнив, догнал уходящего князя. – Слушай, мил человек. Ты там, на площади-то, осторожнее будь, один и не суйся – место нехорошее, шалят там… шалят!