— А папулькино чадушко ездит на развлекушки и делает ставки! — гневно потрясла я кулаком в пространство.
— На какие развлекушки? — не поняла Аффа.
— На разные. Нет, ну, каков хамелеон! — продолжила я разоряться. — Овечка божья в волчьей шкуре.
— Неужели Мелёшин настучал? — спросила недоверчиво соседка. — Он ведь тоже приложил руку к драке.
— Не просто приложил, а начал ее. А теперь сделал, как ему угодно, и вывернул шкурку наизнанку. Знакомый почерк, не находишь?
Разговор прервал Радик с кастрюлькой под боком. Я познакомила его с Аффой, а девушке сделала знак, чтобы она лишний раз не откровенничала при парнишке. Юноша поначалу вел себя стеснительно, но быстро освоился.
Из-за лени мы не стали заниматься варкой-готовкой. На скорую руку соорудили бутерброды с сыром и остатками паштета, который принесла Аффа, а после напились чаю с карамельками.
Приход Радика и поздний перекус погасили напряжение, оставив тлеющие угольки недовольства. Если поначалу у меня тряслись руки закатать в коврик всё, что попадется под руку, то теперь я поутихла и успокоилась.
Когда девушка ушла в пищеблок за очередным чайником, Радик сказал:
— Строгая у тебя соседка и красивая.
— Почему ты решил, что строгая? — спросила я удивленно. — Не замечала.
— Она себя не балует, и зверюга у нее такая же. Дисциплинированная и знает меру.
Как же я успела забыть про внутриутробную живность каждого индивидуума?
— Ну, так скажи комплимент в глаза. То есть про красоту. Сделай приятное человеку.
— Не могу, — заробел парнишка. — Вдруг поднимет на смех?
— Ошибаешься, — взялась я за просветительскую деятельность. — Любой девушке польстит похвала. К тому же Аффа учится на твоем факультете, на третьем курсе.
— Молодец, — отозвался уважительно Радик. — А ты съездила, куда хотела?
— Съездила, — сказала я, разгрызая с шумом вдруг надоевшую карамельку.
— Значит, не зря выпал «орел»?
— Не зря, — вздохнула и сложила фантик самолетиком. Пустила его, и он сразу рухнул как подкошенный. Также и в отношениях с Мэлом. Не успеешь расправить крылышки, как полет обрывается, не начавшись толком.
Когда поздний ужин завершился, и гости разошлись, я долго ворочалась в постели без сна. Мелёшин сказал, надо жить проще, но у меня не получалось. Мысли пыхтели разогнавшимся паровозом и мешали спать, хотя на часах давно перевалило за полночь.
Повернулась на левый бок. Зря я высказала претензии Мэлу по поводу роя мух и, тем самым, показала свою слабость. Ведь он не давал мне обещаний и клятв, и даже в симпатии признался неохотно, словно не был уверен, а я завалила его обвинениями, на которые не имела прав.