Мелёшинская «Турба» проехала по сложной автомобильной развязке и, миновав несколько туннелей, ушла влево. Мы проехали мимо зеркальных небоскребов и зданий-хамелеонов, мимо узких как спички стел, стремящихся к небу, мимо диска телевизионного центра, возвышавшегося над городом на трех гигантских опорах высотой более четырехсот метров. Об этом поведал Петя, тыча пальцем в окно.
По пути встретилось здание, перевернутое вверх тормашками не хуже статуи святого Списуила. Мэл совсем замедлил ход, чтобы можно было разглядеть необычное сооружение. Девица помалкивала и не обращала внимания на мои восторги и переговаривания с Петей. Наверняка столичный пейзаж осточертел ей до невозможности.
Тем временем поток машин еще больше расширился, и мы очутились в одной из полос. Смотреть было не на что, но Петя не отрывался от окна. Со вздохом разочарования я откинулась на кожаном сиденье. Поводила взглядом по салону, оценила потолок со встроенными светильниками, динамики колонок по бокам. Повертела головой и уставилась на Мелёшинскую макушку перед собой.
Мэл уверенно вел автомобиль: переключал скорости, периодически посматривал в боковое зеркало и плавно поворачивал руль в ту или иную сторону. Видно было, что он любовно обращался с машиной и не представлял без нее жизни.
Мы, кажется, ехали целую вечность, а поездке не виделось конца и края. Я начала утомляться. Жаль, не засекла, когда отчалили от института, наверняка прошло больше получаса. Побуравила недовольно затылок Мэла и перевела взгляд на зеркало заднего вида.
Мелёшин, не мигая, глядел на меня. Машина ехала, его руки лежали на руле, а глаза… глаза, вместо того, чтобы следить за дорогой, смотрели в упор, обжигая растопленным шоколадом.
Время застряло. Казалось, воздух около меня начал вскипать и плавиться. С каждой секундой я, словно муха, погрязала в сладком сиропе Мелёшинского взгляда, совершенно не имея сил барахтаться. Елки-палки, будут стрелки двигаться или нет?
Что-то душно в салоне, и кондиционер совсем не помогает. Судорожно оттянув ворот свитера, я невзначай глянула в окно. Рядом с нами ехала в опасной близости красная машина. Еще мгновение — и мы сойдемся с ней боками.
От страха язык прилип к небу, а в висках забухало. Мэл резко крутанул руль, и «Турба», вильнув, выровняла движение.
— Милый, отвыкай гонять, — сказала хрустальным голоском девушка и успокаивающе положила руку на колено Мелёшина.
Я с трудом уняла дрожь в руках, в пересохшем горле противно защекотало. Мэл едва не устроил аварию посреди столицы, а блондинка преспокойно занялась релаксацией паршивого водителя, будто его опасная езда считалась обычным делом.