Аффа сгребла горку карамелек и, возвестив: «Объявляю пятиминутную готовность!», убежала на сборы.
— Удачи тебе, — пожелал парнишка. — Будем ужинать?
— Обязательно, — заявила я уверенно, и Радик заметно повеселел.
Приготовления проистекали в авральном режиме. Юбка спешно заменилась штанами, телефон, пачка стовисоровых купюр и удостоверение личности перекочевали во внутренний карман куртки, и я перепроверила на пять раз прочность замка-молнии. Мелочевка ссыпалась в наружный карман.
Вернулась Аффа с боевым макияжем — яркими вишневыми губами, четкими бровями, выразительными контурами глаз. Минуло едва ли пять минут, а она успела собраться как на парад. В ответ на немое удивление девушка пояснила:
— В люди выходим или куда? Я созвонилась с Вивой. Заказываем такси и в три часа встречаемся у выхода. Расходы на поездку — поровну со всех. Логично?
— Логично, — согласилась я, хотя жадность не задавила бы меня заплатить за всех. — На каком помчим? На «десять и два сверху»?
— Не, — поморщилась Аффа. — Едем в цивилизацию, поэтому нужна приличная тачка.
И приличная тачка для приличных девушек была заказана.
Личная стилистка выглядела так, словно собралась в прогулку на лыжах — в ботинках со шнуровкой и в спортивной куртке с брючками. Глядя на однообразное лицо Вивы, лишенное макияжа, я вдруг поняла, что выгляжу также пресно и бесцветно. Наверное, рядом с Аффой мы смотрелись как две тусклые тени рядом с горящим фонариком.
Вот ужас-то! Год за годом, глядясь в зеркало, постепенно привыкаешь к отражению и начинаешь казаться себе если не красавицей, то очень симпатичной девчонкой (в определенных ракурсах и при определенном освещении). Приятное заблуждение длится ровно до тех пор, пока однажды кто-то, заявив: «Хочу вжиться в твою шкуру», не начинает подражать со стопроцентным сходством, отчего оригиналу становится очень и очень не по себе. Я бы сказала, что становится крайне неуютно.
У меня тут же возникли подозрения в адекватности Мэла. Наверное, у парня страшная близорукость, коли он заявил, что хотел поцеловать меня на первой лекции у Лютика. Плохое зрение Мэла явно прогрессировало, дойдя до полной слепоты: сначала в институтской библиотеке между постаментами, потом в гостях у Севолода и затем в квартире с высокими потолками. Разве можно любоваться мной при свете и без минус пятнадцати диоптрий на обоих глазах?
— Зря каблуки надела. — Девица посмотрела на сапожки Аффы. — Ноги отвалятся.
— Я привычная, — заверила соседка. — Мои ноги устраивали такие марафоны, что вам и не снилось.
— Ладно, — согласилась Вива. — Но не ной, когда натрешь мозоли.