Причём в РКП(б) образовалась весьма массовая база для этой антисталинской (по сути – и антиленинской) возни. К моменту дискуссии в рабочих ячейках состояло менее одной шестой (!) части всего количества членов партии!
Например, на московской фабрике Гужон на 2 500 рабочих приходилось 78 партийцев, на Путиловском заводе соответственно – 5 200 и 198; на Обуховском – 3 600 и 129; на Балтийском судостроительном – 3 250 и 174; на Златоустинском заводе – 4 250 и 66; на Луганском паровозостроительном – 3 300 и 148…[1533]
Знакомство с этими цифрами может ошеломить – хороша пролетарская партия, где из шести членов партии – лишь один рабочий. Однако не всё было так грустно – партийные организации на предприятиях „обрастали“ сочувствующими, беспартийными активистами, и это сильно меняло общее соотношение сил, что показало уже ближайшее будущее.
К тому же речь шла выше о так называемых „коммунистах от станка“, которых, как докладывал Сталин XIII съезду партии, к 1 декабря 1923 года было в РКП(б) действительно 17 %.
В целом же социальный состав партии в конце 1923 года по данным того же организационного отчёта Сталина XIII съезду был следующим: рабочих 44,9 %; крестьян – 25,7 %; служащих и прочих – 29 % с лишком…
Забегая немного вперёд, сообщу, что „ленинский призыв“ обеспечил наличие в РКП(б) 55,4 % рабочих, при 35,3 % коммунистов „от станка“…
По партийному стажу члены партии распределялись так: вступивших до 1905 года – 0,6 %; вступивших в 1905–1916 годах – 2 %; в 1917 году – 9 %; в 1918 году – 15,7 %; в 1920 году – 30,4 %; в 1921 году – 10,1 %, в 1922 году – 3,2 % и в 1923 году – 2,3 %. Это – без учёта „ленинского призыва“, что объясняет сумму меньше 100 %.
Неизбежная для динамичных времён „пестрота“ партийной статистики определяла, всё же, боевой и политически адекватный настрой партийной массы. В тоже время эта „пестрота“ позволяла троцкистам поднять некую бурю, пусть и – „в стакане воды“…
Суть „наката“ Троцкого на Сталина можно выразить двумя популярными тогда лозунгами Троцкого: „Партия должна подчинить себе свой аппарат“ и „Молодёжь – вернейший барометр партии“…
Особенно последний лозунг для сильной политической партии в любом случае – глупость, а для тогдашней РКП(б), политический костяк которой на уровне ЦК состоял на 96 % из „подпольщиков“, вступивших в партию до Февраля 1917 года, такой лозунг был и вовсе провокацией.
Для сравнения приведу мнение Ленина, высказанное им в 1916 году в заметке „Интернационал молодёжи“ – о журнале Международного союза социалистических организаций молодёжи под таким же названием. Ленин, как будто предугадывая в 1916 году все ходы Троцкого 1923 года, предупреждал: