– Не надрывайся! – насмешливо крикнул Мерри. – Без тебя обойдется!
Он поднял свой серебряный рог, и звонкий, повелительный призыв разнесся по круче; из землянок, сараев, нор и развалин послышались ответные крики хоббитов, и немалая толпа, шумная и радостная, повалила вслед за отрядом к Торбе.
Наверху все остановились; вперед пошли Фродо с друзьями: наконец-то они вернулись в знакомый, любимый дом. Сада не стало; на месте его выросли, теснясь у окон на запад, хибары и сараи, заслонявшие белый свет. Повсюду расползались мусорные кучи. Дверь была вся исцарапана, цепка звонка мертвенно свисала: напрасно ее дергали, понапрасну стучались. Наконец дверь толкнули, она отпахнулась. Их обдало холодной, тухлой, нежилой вонью: похоже, дом был пуст.
– Куда же подевался этот собачий Лотто? – сказал Мерри. Они обошли все комнаты: ни живой души, одни крысы с мышами. – Может, скажем, пусть обыщут все сараи?
– Да это хуже Мордора! – воскликнул Сэм. – Гораздо хуже, коли на то пошло. Говорят: каково на дому, таково и самому, и вот он, наш дом, загаженный и оскверненный, точно память обманула!
– Да-да, это нашествие Мордора, – подтвердил Фродо. – Мордорская мертвечина. Саруман плодил мертвечину, а это и была главная заповедь Властелина Мордора, хотя сам-то маг думал, что он всех перехитрил. И одураченный им Лотто исполнял ту же заповедь.
Мерри огляделся – сердито, с отвращением.
– Пойдемте отсюда! – сказал он. – Знал бы я, сколько он пакостей натворит, я бы ему свой кисет в глотку забил!
– Еще бы, еще бы! Но ведь не знал и не забил, так что позвольте приветствовать вас на дому!
В дверях стоял сам Саруман, сытый, довольный, весело и злобно сверкали его глаза.
Тут-то Фродо и осенило.
– Шаркич! – вскричал он.
Саруман расхохотался.
– Что, имечко уже прослышали? Так мои подданные, помнится, называли меня в Изенгарде. Видно, любили[8]. Но какая встреча: вы меня разве не ожидали здесь увидеть?
– Не ожидали, – сказал Фродо. – А могли бы догадаться, что здесь и увидим. Гэндальф нас предупредил, что мелкое паскудство исподтишка тебе еще по силам.
– Вполне, вполне, – сказал Саруман. – И не такое уж мелкое. Ох и забавно же было смотреть на вас, чванливых недомерков, затесавшихся в свиту новоявленных властителей мира: как же вы пыжились от самодовольства! И думали, что вышли сухими из воды, что заберетесь обратно в свои конурки и заживете как ни в чем не бывало. Подумаешь, замок Сарумана! Его можно разрушить, хозяина выгнать, а ваш дом – ваша крепость. В случае чего Гэндальф вас в обиду не даст.
И Саруман опять расхохотался.