Проехав еще с километр, мы попрощались с Ванясеком и свернули в лес разыскивать группу Богданова. Уже вечерело, когда уверенно и неутомимо шагавший впереди Жора заявил, что до цели уже близко.
Группа расположилась на пологом каменистом склоне горы, поросшем высокими елями. Возле плоского камня, застланного пятнистой немецкой плащ-палаткой, сидели трое партизан и, размахивая трофейными картами, резались в подкидного дурака. Под соседней елкой, с головами укрывшись плащ-палатками, спали трое или четверо партизан. По торчавшим из-под края палатки немецким сапогам со сбитыми каблуками в одном из спящих можно было угадать Мишу Волкова.
Чуть дальше, под следующим деревом, сидели два немца. Потом я рассмотрел, что немец только один. Вторым был Cepгей Давыдов, успевший уже переодеться в немецкую шинель с ефрейторскими нашивками на рукаве и зимнюю тирольскую шапку — очевидно снятые с убитых утром на шоссе немцев.
Заметив нас, Богданов смешал карты, поднялся навстречу. Сжато и четко, как это он всегда делал, доложил обо всем, что видели под Вамбергом, об утренней диверсии на шоссе, передал взятые у немцев солдатские книжки.
Вместе с Богдановым подошли к пленному. Давыдов поднялся и отошел в сторону. Немец тоже попытался вскочить, неловко вытянув раненую ногу, но я приказал сидеть, и он, услыша немецкую речь, удивленно вскинул брови и снова прислонился спиной к стволу дерева.
На вид лет тридцати пяти. Худощавое продолговатое лицо с правильными чертами. По бокам рта две резкие складки. Сеть морщинок вокруг внимательных, настороженных, прищуренных глаз.
На вопросы отвечает четко, не раздумывая, не отводя глаз в сторону. Густав Фолькнар, слесарь-механик из Цвикау, в армии с 1940 года, был в Бельгии, во Франции, в Польше. В боях не участвовал. Он высококвалифицированный механик. Почти всю войну провел в ремонтных мастерских. До контузии работал на ремонтной летучке в 16-й танковой дивизии. Два месяца пролежал в госпитале. Сейчас ехал в город Табор. Слышал, что вблизи Табора есть какой-то учебный полигон. Спутников своих он не знал. Те везли авиационный мотор на аэродром в Высоке Мыто.
— Чем тебя удивил этот фриц? — спросил я Богданова, отходя с ним в сторону и закуривая.
— Ничем он меня не удивил. Но он знает, как пользоваться фаустпатроном. Показывал тут, но мы никто хорошо язык не знаем и ни черта не поняли. А дело очень серьезное.
— Каждый немец знает, как стрелять из фаустпатрона. Это у любого могли узнать.
— Но раньше у нас не было фаустпатронов, — вел свое Богданов. — Расскажет подробно устройство и пусть катится ко всем чертям отсюда, — неожиданно закончил он.