Дорога к этому дню была не такой уж радужной. Были некоторые ошибки и непонимания, достойные греческой трагедии. Но мы это преодолели, благодаря нашей неуемной страсти, безграничному обожанию и бесконечной любви.
И все же, в прошлые выходные случилось кое-что неожиданное, что могло бы стать проблемой. Это было… что-то вроде… моего выпускного экзамена.
Я знаю, о чем вы думаете — что ты натворил на этот раз?
Расслабьтесь. Давайте не будем меня судить и призывать к кастрации, пока не услышите всю историю. Просто помните: даже если самые благие намерения могут оказаться провалом, или такими и оказываются, у этой истории счастливый конец.
ГЛАВА 1
Неделей ранее
В квартире тихо. Спокойно. Так тихо может быть только в предрассветные часы, когда небо темное и серое. Здесь все изменилось с тех пор, как вы видели это место в последний раз. Оглянитесь вокруг. Стерильные поильники лежат в ожидании на столешнице кухонного стола; высокие деревянные стулья с зелеными мягкими сиденьями стоят в углу кухни. Фотографии в рамках на стенах и полках.
Некоторые из них Кейт, некоторые мои, но на большинстве из них запечатлен темноволосый двухлетка с карими проникновенными глазами и чертовской улыбкой.
Перейдем к спальне. Два тела сплетены на кровати, частично прикрыты мятой шелковой простыней; мои бедра выписывают длинные медленные круги. Думаю, миссионерскую позу критикуют напрасно. Она не скучная. Она позволяет парню взять на себя контроль — задать темп. Так можно добраться до всех секретных точек, которые заставляют женщину стонать и впиваться ногтями нам в спину.
Прямо, как Кейт делает сейчас.
У меня опускается голова, и я хватаю губами один ее торчащий сосок, сильно всасываю его и поигрываю с ним языком. Кейт выгибает спину. Ее подбородок вздымается вверх, рот открывается, но она не издает ни звука. Ее бедра сжимаются сильнее, а ее киска сжимает меня крепче.
Даже с рождением ребенка, вагина Кейт такая же тугая, как и была в первый раз. Благослови Вас Бог, доктор Кегель.
Я ускоряю темп и изменяю траекторию, совершая сильные и быстрые толчки. Когда я понимаю, что она больше не может, я накрываю ее рот своим, чтобы заглушить ее блаженный крик. Как бы я не жаждал услышать крик Кейт, в эти дни мы делаем все, чтобы вести себя тихо.
Почему? Спросите вы.
Давайте здесь остановимся на минуточку, и я объясню.
Это наше золотое правило. Наша первая заповедь: Не разбудить, нахрен, ребенка.
Я повторю, на тот случай, если вы прослушали:
НЕ РАЗБУДИТЬ, НАХРЕН, РЕБЕНКА.
Прям вот так.
Все еще не доходит? Тогда не заводите детей. Видите ли, дети прекрасны. Бесценны. По-ангельски. Особенно, когда спят. Однако если их потревожить посреди сна? Это какие-то монстры. Раздражительные, злые маленькие чудовища, которые имеют разительное сходство с гремлинами, покормленными после полуночи.