Он знал, что путь его отныне и навсегда связан с Евой. И все это сказала ему жизнь в образе прозрачной незнакомой старушки — сказала без слов. И он с благодарностью принял её дар, как будто была она его родной и бесконечно любимой бабушкой…
Но вот в коридоре шаги… легкие, торопливые… Ева! Она впорхнула в комнату как входит солнечный свет — и сразу все ожило. Даже рисунок на поблекших обоях стал ярче! Скинула куртку, размотала шарфик, тряхнула волосами, щелкнув запором заколки-автомата, — они рассыпались по плечам… и только тогда заметила гостя.
— Никита! — она ещё не отдышалась, — ой, как хорошо!
Он вскочил, шагнул к ней…
— Пойду чайник поставлю, — сообщила им Мария Михайловна, и не спеша направилась в кухню.
— Я тебя ждал во дворе. Потом сюда пришел… Ты… мы хотели…
Она стояла напротив, приподняв голову и глядя на него. И глаза её, счастливые, удивленные, — вмещали весь мир. И он не мог больше глядеть на них — в этот мир: проваливаясь в радужную мерцавшую бездну, он зажмурился, наклонился и поцеловал Еву. Это был их первый поцелуй, — одновременно и детский и взрослый, — который скрепил их души незримой печатью. Скрепил навсегда.
Они пили чай вчетвером — Слоник проснулся, и его усадили за стол, положив на стул две подушки, чтоб он мог дотянуться до своей чашки.
— Я зашел за тобой, чтобы съездить в Абрамцево, — сказал Никита, проглотив четвертый пирожок с картошкой и луком — у него вдруг прорезался волчий аппетит. — Помнишь, дядя Сережа нас приглашал. Сейчас половина третьего. Мы ещё успеем до темноты. У Нила Алексеевича можно переночевать, а завтра утром домой двинемся.
— Это кто такой Нил Алексеевич? — полюбопытствовала бабушка Маша. Имя какое редкое!
— И сам человек редкий, — подхватил Никита. — Он реставратор. Всю жизнь Врубелем занимается — его майоликой — обливной керамикой, в общем. Целую жизнь посвятил реставрации работ одного-единственного художника такая вот у него любовь к Врубелю!
— И верность, — кивнула бабушка Маша. — На таких людях мир-то и держится. Вам бы съездить к нему хорошо — след от такого знакомства на всю жизнь останется.
— Наш знакомый сказал, что Нил Алексеевич может Жене печку для обжига дать. Я не знаю как — на время или навсегда… Но это неважно — главное с его помощью научиться глину обжигать, весь процесс до конца освоить — а потом может быть печку мы выкупим. Это не такая проблема! Заработать-то всегда можно.
— Он сказал — этот ваш друг, Сергей Александрович, — краснея, пролепетала Ева, — что выставит мою керамику у себя в галерее.