Однако он проигнорировал комплимент.
– Видела старшего мужчину на фотографиях с детьми?
Он, должно быть, имеет в виду высокого приятного джентльмена с серебристыми волосами. Да, Колли его заметила.
– Ты очень похож на него, – произнесла она.
– Это мой дед Адам Хоук, – сказал Адам без малейшего изменения интонации, ровным и безучастным голосом. – Меня назвали в его честь, и часто я слышал о том, как мы с ним похожи.
– Внешне? – уточнила Колли.
– И по характеру тоже. Я был всегда серьезным и ответственным, что, в общем, нормально для старшего ребенка, но главная причина, думаю, была не в этом.
– Твой дед был таким же? – мягко спросила Колли.
– Всю свою жизнь. – Адам сложил руки на груди. – Исключением стал его второй брак.
– Полагаю, ты не очень-то любил его вторую жену?
– Она тоже не любила меня, да и вообще всех детей. Но мой дед этого не замечал. Мы с ним всегда были близки – когда в семье появилось еще двое детей, именно дед занимался мною. Он научил меня кататься на велосипеде. – Адам посмотрел в небо и горько усмехнулся. – Он повторял мне, что отец унаследует от него ферму, и однажды она перейдет ко мне.
Колли чувствовала, что у истории должен был быть печальный конец, но с каждым словом мужа беспокойство ее росло.
– Что же случилось с фермой, Адам? – спросила она.
– Жена деда сказала, что уезжает от него, потому что ей надоело торчать в глуши. Тогда он продал все и потратил деньги на то, чтобы удержать жену. – Голос Адама зазвучал сухо. – Его не волновало, что вся семья живет в том доме, и мой отец работает на ферме. Просто продал, и все.
Сердце Колли сжалось. Она ведь не понаслышке знала его родителей и братьев, и теперь искренне им сочувствовала.
– Так, значит, и дом, и доход – все испарилось?
– Да. Мои родители успели накопить немного денег, так что смогли переехать в Калифорнию и начать все заново.
– А твой дед? – осторожно спросила Колли, предчувствуя ответ на свой вопрос: там, в столовой, не было последних фотографий со старшим Адамом Хоуком.
Адам прерывисто вздохнул.
– Когда деньги закончились, жена все равно его бросила. И он застрелился.
Колли нашла руку Адама и сжала ее, желая хоть как-нибудь его утешить. Спустя миг он пожал ее пальцы в ответ.
– Сколько тебе было, когда он умер?
– Двенадцать.
– Это ужасно, ты был совсем ребенком.
Колли хотелось хоть как-нибудь облегчить его боль, но она понимала, что все бессильно, кроме времени.
– Я кое-что понял в тот день, – сказал Адам решительно. – Ты можешь думать, что сам контролируешь свою жизнь, что бросаешь вызов судьбе, и тебе многое по плечу. Так думал и мой дед до того, как женился. Но все может измениться в одночасье.