Вот теперь все похоже на правду. От начала и до конца похоже. Начиная с её побега из дома и заканчивая тем, что у Ахмеда на даче появилась. Логично. Шлюху брата позвали в гости. И спектакль для меня разыграли. Я расхохотался.
«Она его сука»…Вот этого я пока не принял. Точнее понимал, что скорей всего так и есть, но принять еще не мог — потому что слишком жестоко. Слишком цинично для девочки с голубыми глазами и черной дырой внутри.
Сотовый завибрировал на соседнем сидении, и я ответил, увидев номер брата на дисплее.
— Пленка не поддельная, Макс. Все проверено. — пауза в мгновения, а у меня все внутри горит, разлагается, корчится. Я начинаю истекать кровью и сам чувствую, как внутри все разворочено до костей.
— У тебя что?
— Не было такой здесь, — голос свой не узнаю охрип, — не существовало, блядь!
Да. Кажется, не существовало и в самом деле. Я придумал ее себе. Нарисовал сам. Красочно, ярко. Именно такую, какую хотел видеть. Идеальную для меня. Нарисовал сверху по грязи и сам не заметил. А Зверь внутри оскалился и цепь оборвал он готов, и я больше не хочу его сдерживать. Отпустил и внутри все догорело. Один пепел остался. Смертью завоняло снова.
Я чувствовал, как во мне ветер гуляет и кружит в вихри обрывки тупого и наивного блядь доверия, обрывки проклятого полиэтиленового счастья, которое сгорело самым первым, как капрон. Только там, где сердце, продолжает тлеть обгорает и заново тлеет. Там все еще живое. Как рана раскрытая. Не огнем не берет, ни ядом, ни холодом. Я б его вырезал оттуда и раздавил под ногами, в месиве грязного снега и крови. Ничего, и там все стлеет. Через время. Через месяцы, годы или пока я сам не сдохну. Когда-нибудь стлеет. У всего есть срок годности и даже эта сука-любовь начнет разлагаться и кишеть червями, когда я найду тебя, маленькая тварь и буду убивать вместе с ней.
Я же найду. А когда найду не пощажу. Чувствуешь, как я твой след брать начинаю? Смертью и болью не воняет? Поверил! Как идиот! Знал ведь, что слишком все хорошо… Знал, что не по мне все. Не для меня… И верил. Потому что хотел верить. За все годы лжи, грязи, крови увидел что-то чистое и настоящее, а настоящая ложь вот она. У меня в спине торчит. Вздохнуть не дает.
Это теперь только между нами. Между мной и тобой. И не говори, что ты этого не знала. Я накажу тебя сам и ты будешь мечтать о смерти, ты будешь о ней молиться. Ты моя. Какая бы тварь лживая не скрывалась под маской, она принадлежит мне. И я сам решу, как и когда ты сдохнешь. Я буду убивать нас обоих. Медленно и жестоко.