— Прости пожалуйста, из-за меня придется все это снова распустить, — сказал я виновато.
Йоши положила вязанье на колени, провела указательным пальцем по шерстяной опухоли и сказала:
— Ничего подобного! Я это оставлю. И тогда каждый раз, как надену свитер, буду вспоминать о тебе!
Она улыбнулась мне, и в животе стало ужасно горячо. Так бывает, когда, накатавшись в горах на лыжах и намерзнувшись, вваливаешься в заваленный снегом кабачок и выпиваешь первый глоток огненного охотничего чая с ромом, вином и приправами.
— А на следующей неделе, когда я буду вязать перед, ты мне снова свяжешь пару рядов, — сказала Йоши, — потому что спину-то я не увижу, когда надену его.
Я сказал Йоши, что на следующей неделе не смогу больше приходить по утрам к Муксенедеру. И рассказал про учебный пакт с мамой. А еще спросил, сможет ли она прогуливать школу и дальше без последствий.
Йоши объяснила, что ей придется прогуливать до тех пор, пока из Италии не вернется ее брат. Он напишет объяснительное письмо для школы и подделает отцовскую подпись. У него это замечательно получается. Потом Йоши спросила, в какой я гимназии, и ужасно удивилась, когда узнала, что моя школа и наш дом почти на другом конце Вены. Она непременно хотела узнать, чего тогда я таскаюсь к Муксенедеру. В животе у меня было уже не так горячо, как от охотничьего чая, было просто очень тепло, и я рассказал Йоши, почему столько времени просиживаю в булочной.
Я все ей рассказал! Абсолютно все. Даже про Эдипов комплекс и про то, что, если верить моим сестрам, из-за этого можно стать голубым. И что я уже спрашивал себя — может, это все и правда, ведь Солянка мне неприятна и я с огромным трудом заставляю себя ее целовать. В конце своего спича я хотел добавить, что с тех пор, как познакомился с Йоши, больше насчет этого не волнуюсь. Но не смог. Просто не знал, какими словами об этом сказать.
Когда я замолчал, Йоши положила вязанье на колени, почесала голову спицей и сказала:
— Говорят, в каждом человеке есть что-то от би. И тут ничего необычного нет. Да это теперь и не запрещено больше — разве что с малолетними! — Она захихикала. — Правда, ты как раз и есть малолетний!
Я взглянул на нее немного обиженно. Ее хихиканье было тут ни к чему. Но Йоши ничего не заметила. Она еще почесала голову под черным ежиком, а потом положила спицу на вязанье.
— Кстати, — сказала она, — как фамилия Йоханнеса, я знаю. Мог бы сразу меня спросить. Он учится со мной в одной школе, ходит в одиннадцатый класс. Мюллер его фамилия. Совершенный сноб и хлыщ. Прыскается духами, а волосы феном укладывает. Шмотки все навороченные, «Армани» да «Хехтер». «Лакост» для него уже слишком дешево. А на руке «Ролекс» болтается.