язычком вылизывать мокрую щёку.
Наплакавшись, Анасташа незаметно задремала. Потому и не знала, как прошёл суд.
Не знала, что хотели жители разбойников тех повесить, да отпустил их Каррон. Заставив
предварительно похоронить мёртвого подельника. Да пригрозил, чтобы и духу их не
было поблизости. А если ещё раз увидит – пускай на себя пеняют. Жителям же сказал:
каждый имеет право на жизнь.
Скрипнула дверь.
Ташка подняла голову.
Вошла Желана с краюхой тёплого хлеба, завёрнутого в чистую тряпицу, молча
опустилась рядом. Анасташа взяла хлеб из рук матери. Аппетитный запах перебил все
остальные, и в животе заурчало. Ташка, откусив маленький кусочек, принялась
медленно жевать.
– Тася, дочка, – мягко начала Желана, – знай, коли обидели тебя изуверы…
– Мам, они меня не тронули. Каррон подоспел вовремя, – она украдкой поправила
ворот, чтобы мать не заметила оставленную ножом на шее царапину.
– Ох, дочка! – Желана порывисто обняла Анасташу. Затем отстранилась и
внимательно осмотрела. – Так чего же ты тогда тут ревела?
Ташка вновь хлюпнула носом, Желана сжала губы, снова подумав худое.
– Не могу я без Каррона, мама! – наконец выпалила она то, что душило, не давая
покоя. Слёзы хлынули ручьем. – С того самого дня только про него и думаю. Я тогда так
испугалась, а он-то такой хороши-и-ий! Кабы о том сразу знать...
Желана обняла дочь и тихо рассмеялась.
– Ох, дочка! Ох, Ташка! Мы же как думали? Принесёт Защитник клятву, и от сватов
отбоя не будет, да и нам почёт. А ты, оказывается, вздумала влюбиться. Он же –
Защитник! Ты даже жить в одном доме с ним не сможешь. Да как же нам теперь быть-
то?
– И пусть! Все равно больше никто мне не мил!
– Замуж тебе пора. Давай сосватаем тебя поближе к городу, а то и в сам Птичий
Терем? Ты же красавица. Найдём в пригороде хорошего жениха. Может даже купца
какого, а? Будешь в повозке кататься, платья красивые носить. А что любовь? Стерпится
– слюбится, – завела Желана прежний разговор.
Анасташа подскочила.
– Не смейте! Лучше с обрыва!
– Дочка-дочка, ну что ты такое говоришь?
Ташка перестала плакать и насупилась. В голове созрело решение.
– Я вечером к нему пойду.
Желана ахнула, прикрыв руками рот:
– Ташка! Ты это что удумала? Позор-то какой!
– А когда вы меня сами отвели, это называлось честью великою, – парировала дочь,
– в чём разница? Он ведь так и не поклялся. Сама говоришь, что уже и слухи пошли.
Желана хлопнула глазами, наверное, впервые в жизни не найдя что ответить.
– Ташка, да пойми, Каррон не обычный Защитник. Большинство живут, как трутни в
улье. Деревня их кормит, поит, одевает и развлекает. Вон в Красном Яру – всех девок