Заметил бунтаря:
– А я смотрю в деревне и дурачок имеется? – он тихо засмеялся и обернулся к
своей свите, те поддержали его, дружно осклабившись. – Парень, ты глухой?
– Я – Микор, с рождения свободный человек и не перед кем шею не гну. Разве
что Светлому Князю готов кланяться.
– Значит все-таки дурачок, – протянул Пасита, – а какой с убогих спрос? – он
картинно обернулся к прихвостням. – Но вот в чем дело – я в своих владениях дураков
не терплю!
Улыбка в миг сошла с его лица. Без замаха он ударил Микора в челюсть. От
неожиданности парень не устоял на ногах и упал, но тут же начал подниматься,
вытирая бегущую из рассаженной губы юшку. Черные глаза метали молнии.
– Микор, не надо!
Кира схватила друга за штанину, но тот зло стряхнул её руку и встал, глядя прямо
в глаза Защитнику.
– Я смотрю ты, парень, совсем непонятливый? – голос Защитника звучал по
прежнему тихо и ровно. Пасита тяжело вздохнул и могучим ударом в подвздошье
вышиб из Микора дух. Отходя от корчащегося парня, он развел руками.
– придётся начать первый день моего правления с порки. И, да. Я жду
извинений.
Микор поднял голову. Ноздри его раздувались, желваки ходили ходуном. Сжав
зубы, он смотрел на мучителя и молчал. Пасита, подошедший к своему коню и ласково
потрепал по шее. Обернувшись через плечо продолжил:
– Кстати, я разве не сказал? Чтобы наука была крепче, а взаимоотношения
честней, у меня есть правило, от которого я редко отступаю, он повернулся: за
непокорность расплачивается тот, кто рядом. Тот – кто дорог. Взять девчонку! – он
небрежно махнул рукой в сторону Киры, безошибочно определив самого близкого
человека.
– Да что же это такое делается, люди добрые?! – заголосила Анасташа.
Бугаи вальяжно спешились, и, не торопясь, направились к Кире.
Она же вскочила на ноги, оттесняя мать в сторону. Микор испуганно оглянулся и
прочитал на лице избранницы отчаянную решимость. Во её взгляде промелькнуло
недоброе выражение: Кира готовилась дать отпор. Микор едва заметно мотнул головой
и повернулся к Пасите. Слова не шли, застревая в глотке, он еле смог выдавить:
– Прости меня, Пасита Защитник.
Пасита замер и вопросительно приподнял бровь. Микор мешком упал на
колени, буравя взглядом перед собой землю. Кажется, было слышно, как скрежещут от
злости его зубы.
Пасита подошёл и ласково, почти по отечески положил руку парню на голову. Так
он стоял некоторое время и, в раздумьях, смотрел куда-то вдаль. Сжатые губы слегка
шевелились, будто стараясь сдержать улыбку. На миг деревенским даже показалось,
что все не так уж плохо.
– Пожалуй, мне придётся сменить гнев на милость, – Защитник сделал жест