чести, предпочитая остаться в столице, чем следовать с опальным Защитником в дыру
на краю света, и Пасита не мог их в этом винить. Он и сам бы поступил так же с любым,
кто оказался на его месте. А эти идиоты, похоже, просто не сообразили, что
направляются не в очередную увеселительную прогулку.
Пасита подошёл к накрытому столу, окинул его взглядом.
«Надо срочно обзавестись слугами, – подумал он, недовольно морщась, – и
найти хорошую кухарку». Сграбастал с дальнего краю более-менее прилично
выглядящее блюдо с пирогами, до которого не смог дотянуться своими грязными
ручищами Харила, и не успели разорить местные птицы и кошки. Поставив пироги на
стол в избе, взял один, повертев в руках, принюхался. Пахло вкусно, и желудок тут же
отозвался голодным спазмом. Пасита откусил сразу половину и принялся неспешно
жевать. Надо было подумать.
Когда дядя Затолан отправлял его сюда, то обещал, что это не продлиться долго.
Со стороны Ордена небывалая роскошь отправить представителя рода тин Хорвейг в
такое захолустье. Это только тин Даррены шлют своих налево и направо.
«Книга. Где-то здесь должна быть та самая книга, которую так жаждет
заполучить дядя. Надеюсь, этому идиоту Каррону не достало ума прятать её вне
дома?». Пасита осмотрелся. На полке у окна рядом с резной статуэткой Керуна-воина
стоял один единственный пухлый том в потрепанном кожаном переплете с застёжкой.
– Не может быть! – воскликнул радостно Пасита и закашлялся, поперхнувшись.
Пару раз стукнул себя кулаком в грудь, пытаясь пропихнуть кусок дальше. Если поиски
увенчались успехом, ему не придётся киснуть в этой дыре слишком долго.
Защитник точно не собирался оставаться в Золотых Орешках. Не мечтал он
служить верой и правдой толпе лапотников, защищая оных от гипотетических невзгод.
Для этого существуют менее знатные Защитники. «Или тин Даррены», – он усмехнулся.
Отер руки о занавеску – какие уж тут могут быть хорошие манеры? Схватил книгу и
вернулся к столу. Простой кожаный переплет – никакого украшенного золочением или
драгоценностями оклада, кроме почти стершегося тиснения, изображающего
переплетенные руны богов: Керун и Киалана.
Глава 7
Нааррон проснулся от стука собственных зубов. Ночью сон долго не шёл.
Мешали мысли, взбудораженные нервы и натруженное, непривычное к верховой езде
тело. Но ближе к утру Киалана все же даровала блаженное забытье. Растянувшись на
попоне во весь свой долговязый рост, он не почувствовал небольшой сучек, который
уперся прямо в копчик, вдобавок пропустил момент, когда исчезло одеяло.
Костер давно погас, и утренняя сырость сартогским разведчиком пробралась под