одежду. Нааррон с трудом сел, не открывая глаз пошарил вокруг, но одеяло так и не
обнаружилось. Ничего не изменилось и с открытыми глазами. Не иначе идиот Крэг
подшутил.
Здесь на высокогорье воздух был особенно чист и прохладен, на сухой
прошлогодней траве блестели капельки росы, изо рта шёл легкий парок. К дискомфорту
от холода добавились боль в копчике и физиологические позывы. Нааррон, постанывая
– ныли натруженные мышцы, неловко по старчески поднялся. Да, пожалуй, не самая
лучшая выдалась ночка. Хоть бы не заболеть. Машинально пригладив рукой темные
беспорядочно торчащие волосы, адепт огляделся вокруг. Недо Защитника нигде не
было видно, лишь неподалёку фыркали и переминались стреноженные лошади.
Поеживаясь и слегка прихрамывая, Нааррон двинул в сторону от лагеря, на ходу
тщетно пытаясь распустить завязки на штанах. Те никак не хотели поддаваться
замерзшим пальцам. Увлекшись этим занятием, он не заметил торчащий из земли
корень, споткнулся и едва не упал. Наконец, удалось справиться с треклятыми
завязками, да отвернется Киалана на три дня от того, кто их придумал! Постанывая от
облегчения, адепт принялся справлять малую нужду, как вдруг осознал: что-то не так.
Струя разбивалась на мелкие брызги о нос черного тяжелого, знакомый до боли
– как в прямом, так и в переносном смысле – ботинка. Нааррон медленно поднял
взгляд и встретился с глазами Защитника. Крэг свисал с толстой ветки головой вниз, его
лицо находилось всего на расстоянии дух ладоней. Нааррон сделал шаг назад. Руки
попутчика были сложены на груди, а в глазах плескалось потемневшее от ярости золото.
Шумно сглотнув, Нааррон шевельнув острым кадыком на тощей шее. Похоже, своими
необдуманными действиями он прервал комплекс утренних упражнений, которые
провожатый проделывал по привычке босиком.
– Я тебя убью, – спокойно произнёс Крэг.
Спустя двадцать минут угрюмый Нааррон помешивал ложкой в котелке, время
от времени косясь на попутчика. Тот разлегся неподалёку и, пожевывая травинку,
глядел в небо. Над головой приветливо синела высь, обещая погожий весенний денек.
Нааррон подул на похлебку. Аккуратно, чтобы не обжечься, попробовал и обнаружил,
что получилось весьма недурно.
– Готово, – буркнул он.
Крэг с воодушевлением подхватился и, оттолкнув Нааррона в сторону, большой
ложкой принялся накладывать похлебку себе в миску.
– Не забудь мне оставить, – недовольно пробормотал Нааррон.
– Не забудь ещё раз вымыть мне обувь, – парировал Крэг.
Он отсел в сторону и стал с аппетитом уплетать варево, прикусывая добрым
ломтем хлеба:
– А ты недурно готовишь, заучка, – пробубнил он с набитым ртом, – хоть какая-то