— Пока не началось про убийства, история напоминала прекрасные образцы фольклора, но потом скатилась на уровень примитивных страхов перед неизвестным. Твой встречник, эдакий призрак, шатающийся по городу, внося сумятицу, — великолепен, а вот связь с преступлениями явна излишня.
Эх… корни твоей легенды, полагаю, кроются в сказках о двойнике. Существует поверье, будто по старым кварталам крупных столиц путешествует один и тот же господин в давно вышедшей из моды одежде. Всегда по сходным и центральным маршрутам и в поздний час. Если случайный полуночник осмелится заглянуть под его нависшую широкополую шляпу, то увидит лицо самого себя.
Обычно частые явления вечного господина предвещают катастрофы и войны. Такое мнение сложилось потому, что издавна такое странствующее зеркало называлось в оккультных кругах символом мировой души. Иными словами, единого естества всего человечества. Той матрицы характеристик вида, коя сокрыта в любом. Духа, который есть в каждом из нас и составляет макет, схему, на которую индивидуальная биография наносит свои рубцы, формирую индивидуальную личность.
Согласно доктрине мистиков, от сотворения вселенной мировая душа претерпела множество изменений, пройдя через опьяняющие бездны эволюции. Даже человеком в привычном понимании вещей она являлась не всегда, а только с относительно недавних пор. Когда-то попав на землю из царств другого мироустройства, она забыла, кто она и где её дом. Безуспешно пытаясь вернуться назад, зеркало выпустило искры самосознания в надежде, что поодиночке в разных углах планеты они найдут то, что не удалось ей.
Перед войнами и революциями томления внутреннего двойника в каждом усиливаются. Вернее, войны и революции — это и есть побочные эффекты от медленного беспокойства нашей общей управительницы, переросшего в тревогу.
Индивидуальности стираются, океаны подсознания выходят из берегов. Уровни насилия в городах растут.
Еженощно с новым актом насилия мировая душа готовится к очередному эволюционному скачку. Кто станет её жертвой, неизвестно, но совершенно очевидно, что во всех, даже в ребёнке, это зеркало, эта табула раса, в подлинном и не опровергнутом своём естестве, загорается пламенем тысячи свечей, призывая жениха-призрака будто на гадании. Мы говорим чужими словами, встречаемся под чужими именами, творим немыслимое, а потом не помним, какой огонь зажёг адскую страсть?
Максим преградил мне дорогу. От беспорядочного кружения по площади кирпичики под ногами смешивались в сеть из чёрных нитей. Остановишься — мир снова прежний, но стоит двинуться в путь — понимаешь: невидимый ловец устроил западню. Но скоро ли он проявит себя?