Если Гранитный Утёс страдал отсутствием аппетита, то Мистера Джима, сидевшего поодаль от огня, заподозрить в этом было нельзя. Медведь следил за каждым движением Красного Журавля, глазки его поблёскивали, и слюна капала с языка.
Гранитный Утёс думал. Он думал уже довольно долго и всё об одном и том же. Красный Журавль не произнёс ни одного слова и не дал ему ни одного полезного совета. Всё говорило за то, что добродушный Мистер Джим в недалёком будущем превратится в чучело и украсит собой или охотничий домик какого-нибудь богача, или вестибюль его городского дома. Гранитный Утёс мало что понимал в таких вещах, но он сознавал, что над его неуклюжим приятелем нависла гибель. Дитя природы Гранитный Утёс, как брата, любил медведя — их сблизила жизнь в пустынных диких местах.
Красный Журавль хмыкнул и потянулся за кувшином, стоявшим в углублении над трубой. Увидев, что достают кувшин. Мистер Джим хрюкнул от удовольствия, но, убедившись, что старик не собирается вытаскивать пробку, грустно затих. Он очень любил смотреть, как вытаскивают пробку из кувшина с патокой. Конечно, наблюдать за тем, как сладкая тягучая масса чёрной спиралью ложится на тарелку, было ещё интереснее, но, в общем, это было одно из самых приятных событий в хижине.
Вдруг Гранитный Утёс расправил плечи. Он принял весьма важное решение. Это было не так-то легко, но в конце концов он его всё-таки принял. Он понимал, что Красный Журавль вряд ли одобрит его план, но… в этом плане была единственная надежда на спасение Мистера Джима. Красный Журавль озабоченно помешивал содержимое дымящейся кастрюли.
— Я знаю, что сделаю, — нарушил долгое молчание Гранитный Утёс. Голос его звучал громче обычного.
Красный Журавль продолжал помешивать, он даже не обернулся. Несмотря на подчёркнутое невнимание к его словам. Гранитный Утёс принялся рассказывать старику свой план, так как твердо хотел попытаться привести его в исполнение.
— Завтра утром я пойду в Кроссинг и возьму с собой Мистера Джима.
Красный Журавль выпрямился.
— Поведёшь Мистера Джима под пулю бледнолицего? — Голос его звучал резко.
— Я пойду в хижину Белого Лося — моего брата. Гранитный Утёс замолчал. Красный Журавль должен был понять и без слов, зачем он пойдёт туда. Глаза старика потемнели.
— Попросишь Белого Лося дать тебе шестьдесят шкурок? — Он так и буравил взглядом молодого охотника.
Гранитный Утёс кивнул и заёрзал на месте под осуждающим взглядом старого воина.
— У Белого Лося живёт твоя жена и твой сын и его собственная молодая жена. Ты отдашь его добычу, чтобы сохранить медведя, который потом, когда в горы придёт мороз, может погибнуть в западне в чаще осинника? — Старик всё повышал голос.