Она ринулась проверять, не пропало ли чего важного. Мужчины остались вдвоём, и повисла неловкая пауза. Матвей, чувствуя себя виноватым во всех бедах, даже ещё не случившихся, мысленно посыпал голову пеплом и придумывал себе оправдания, а красноносый с интересом осматривал стены.
— Мда… работы здесь много, — резюмировал он. — Но думаю, в два месяца уложимся. Если что, в две смены работать будем.
Матвей его не слышал, он яростно спорил с самим собой. Мог ли он понять, что Михаил водит его за нос? Мог. Надо было только спросить документы, подтверждающие личность.
Но постойте, при чем здесь личность и должность? В паспорте же не написано, кем этот трижды проклятый Михаил работает? Но зачем было затевать этот маскарад? Еще и самокат притащил. Если бы Матвею не вспомнился тот самокат из детства, он был бы бдительнее, а так размяк, утонул в неприятных воспоминаниях и как следствие оплошал. Вот стыд-то!
Что теперь скажут окружающие? Как в глаза коллегам смотреть после этакого?
Ожидание становилось все более невыносимым, и, не выдержав, Матвей сорвался следом за Еленой Ивановной, что, конечно, было очень невежливо по отношению к красноносому. Поэтому, сделав два шага, Матвей притормозил, обернулся и скороговоркой выпалил извинения. И понесся дальше.
Дверь в кабинет Елены Ивановны была закрыта. Еле слышно постучавшись, Матвей услышал «Заходите» и вошел.
— Вам очень повезло. Все на месте, — сообщила директор, и у Матвея отлегло от сердца. Он сглотнул и произнес слабым голосом:
— Я… мне нет оправдания.
Матвей еще долго извинялся, лепетал что-то, но Елена Ивановна слушать его не желала. Она что-то искала в ящике стола. Оказалось, блокнот и ручку. Вручив все это Матвею, она велела:
— Напишите все, как было. А я пока охрану поспрашиваю. Кто-то же должен был видеть этого мужчину. И камеры надо просмотреть. И защита на здании стоит, вроде. Как он сюда вообще проник?
Пока Матвей писал, едва удерживаясь от того, чтобы сгрызть кончик ручки, Елена Ивановна подняла на уши охрану, приказала проверить записи с камер, состояние защитного заклинания и записи в журналах. Выяснилось, что никто ничего не видел, на камерах ничего не зафиксировано, защитный купол не взломан и нет никаких следов, что его пытались взломать.
Но Матвей видел! Собственными глазами! Видел, и все тут. Разговаривал, шел рядом.
— Кто-нибудь еще вас видел? — тоном, показавшимся Матвею крайне унизительным, допрашивал его начальник охраны. — Кто-нибудь шел мимо, когда вы направлялись в кабинет Елены Ивановны?
Матвей краснел, мялся, вспоминал и наконец с робкой надеждой предположил, что одна коллега могла видеть. Позвонили Елене Александровне. Увы, она ничего не заметила. Да, она встретила Матвея, когда уходила, но он был один.