— Вы в окно-то выгляните, не сочтите за труд, уважаемый. Наша машина припаркована на противоположной стороне улицы. Черный фургон.
Матвей и без выглядываний в окно знал, что фургон стоит на заявленном месте. Он его приметил, когда домой возвращался. Уж больно подозрительно выглядела машина — черная, тонированная наглухо, с темными фарами. Зловещая, в общем. А теперь выясняется, что чутье не подвело…
— Мы за вас болеем, Матвей Корнеевич. Порадуйте нас. И да — включите телевизор. Про вас там передача идет по «Первому таанскому».
— Матвей! — мать подошла к сыну и стукнула по руке. — Я с тобой разговариваю!
Матвей вздрогнул, посмотрел на мать. Глаза его возбужденно сияли.
— Не может быть! Этого просто не может быть!
Он скачками помчался в комнату.
— Где пульт? — заорал он благим матом.
Мать вбежала следом, то увещевая, то ругаясь, то угрожая. Матвей не слушал. Пульт был найден, заветный канал включен. На экране была огромная студия. В центре её стояли два кресла, одно из которых занимал ведущий. Периодически камера показывала зрителей, внимающих ему так, словно он изрекал божественное пророчество. Еще были короткие вставки, представляющие главного героя передачи — собственно Матвея Корнеевича в обычной жизни.
Матвей пялился в экран с безумно-счастливым видом. Трудно сказать, что радовало его больше всего — собственная глупая физиономия крупным планом, ночные мысли, высказанные хмырем-ведущим, или красочная перспектива — он прославится, станет уважаемым и, как следствие, любимым.
— Мам, ты только погляди! — возбужденно говорил Матвей, тыча пальцем в экран. — Я только вчера про это думал, а они уже знают! Михаил! Михаил, где ты? Я согласен!
— Матвей! — Голос матери был совсем близко. Так близко, что отдавался в голове волшебника эхом. — Матвей!
Мать выдрала пульт из рук сына и выключила телевизор.
— Сидеть! — рявкнула она, толкая его назад.
Он не ожидал такого, оступился и удачно угодил задом в кресло.
— Что, мама? — спросил он нормальным тоном. — Ты все поняла, правда? Думаешь, принцип равновесия сработает?
В руке матери молнией сверкнул телефон. Не отрывая глаз от сына, она набирала номер.
— Алло, Виталий Евгеньевич? Приезжайте срочно. Срочно, я сказала! Плевать. Только не официально, я не переживу такого позора. Успокоительное захватите, и побольше.