— Так вы положили его под холмом? — Сказал Джейми, и холодок пробежал по его спине о этих слов. В стихотворении были слова о «короле под горой», но насколько ему было известно, в народе пели о «короле под холмом», и феи жили в холмах. Его рот пересох от ветра, и ему пришлось сглотнуть, прежде чем заговорить снова. Но он не успел задать свой вопрос, потому что настоятель наклонился, разулся и поднял повыше полы рясы.
— Таким образом, — повторил он через плечо, — нам осталось пройти еще немного.
Бурча про себя, но старательно избегая богохульства, Джейми снял сапоги и чулки и напряженно следил за аббатом. Он был в два раза выше отца Майкла, не было ни малейшего шанса, что старый священник сможет вытащить его из трясины, если он провалится.
Темная вода струилась между пальцами, холодная, но терпимая для босых ног. Он чувствовал, как торф пружинит под ним, пузырясь и слегка покалывая ступни. Он погружался по щиколотку при каждом шаге, но не глубже, и вышел на берег у пригорка, не понеся никакого ущерба, разве что несколько капель грязи на штанах.
— А теперь, — сказал отец Майкл, обращаясь к нему, — трудная часть.
Настоятель провел его к вершине скалистого пригорка, где под сосной находилась скамья, высеченная из камня скалы. Она был мраморной, заросшей голубым, зеленым и желтым лишайником, и было ясно, что она стоит здесь на протяжении многих и многих веков.
— Это скамья друидов, на этом месте цари приносили жертвы старым богам, — сказал священник и перекрестился. Джейми невольно сделал то же самое. Это было очень старое место; казалось, камень требовал тишины; ветер на болоте затих, и он мог слышать биение своего сердца, медленное, но верное.
Отец Майкл полез в кожаную сумку на поясе, и к беспокойству Джейми достал резную чашу, которую бережно поставил на священное место.
— Я знаю, кем ты был когда-то, — сказал он Джейми просто. — Твой дядя Алекс передавал мне новости о тебе. Ты был великим воином короля. Законного короля.
— Это было очень давно, отец, — неприятные ощущения вернулись, и уже не только от вида чаши, хоть кожу на затылке снова начало покалывать.
Настоятель выпрямился и оценивающе оглядел его.
— Ты находишься в расцвете своей мужественности, Shéamais Mac Bhrian, [35]— сказал он. — Правильно ли то, что ты должен впустую растратить свои силы и дар вести за собой мужей?
Иисусе, подумал Джейми потрясенно, он хочет, чтобы я взял эту проклятую чашу и сделал то, что просит Куинн.
— Правильно ли будет вести на смерть людей ради тщетной цели? — ответил он так резко, что настоятель моргнул.