При всех плюсах быстроты и прямолинейности маневра, а так же приятной перспективе причинить некоторый физический ущерб майору Сиверли, если он попытается сопротивляться при аресте, он не обманывал себя возможной простотой исполнения. Им придется протащить Сиверли через половину Ирландии и переправить через море, не привлекая излишнего внимания, в стране, где он говорит на местном языке, а они являются чужаками.
— Против лома нет приема, — пробормотал он, и громко стуча каблуками стал подниматься по ступенькам беседки, честно предупреждая Сиверли о своем появлении. Ему послышался шорох внутри, но, когда его голова поднялась над верхней ступенькой, беседка, казалось, была пуста.
Он очень долго был солдатом, и чувство опасности пронзило его так неожиданно, что он сначала пригнулся, прежде чем осознал, что что-то не так. С громко бьющимся сердцем Грей присел на ступеньках, схватившись за кинжал и прислушиваясь. Он услышал громкий шорох кустов позади беседки, мгновенно вскочил, бросился вниз по ступенькам и обогнул беседку.
Сиверли окружил беседку рощицей декоративных деревьев; Грей не мог видеть этого человека, но слышал треск веток под весом тела, в спешке прокладывающего себе путь через кусты. Преследовать или обойти?
Он колебался всего мгновение, а затем побежал влево. Сиверли должен выйти к конюшне, Грей может обогнать его. Он смутно видел в стороне слуг, которые указывали на него и кричали, но не обращал на них внимания. Он потерял свою шляпу, но это тоже не имело значения. Он проскочил через огород, перепрыгнул через корзину с репой, уклонился от объятий повара, который попытался его задержать.
Калитка была заперта, и он не стал тратить время на задвижку, а ухватился за верхний край обеими руками и перепрыгнул, чувствуя неожиданный прилив удовольствия от погони. Потом, сея по пути разрушение, пробился через террасу с розовыми кустами к конюшне, что маячила впереди. Большая раздвижная дверь была закрыта, Сиверли еще не появлялся. Он рванул дверь и ввалился в полумрак конюшни, где лошади приветствовали его бурное появление ржанием и фырканьем. Он не обратил на них внимания и остановился, тяжело дыша в центре прохода лицом к двери в противоположном конце.
«Джо неуловим, потому что его никто не ловит». Слова сами всплыли в его голове, и он бы рассмеялся, если бы ему хватило дыхания. Ему не требовалось большего доказательства вины, этим бегством Сиверли открыто признавал ее и давал Грею повод к немедленному аресту.
Ему смутно пришло в голову, что Сиверли тяжелее его примерно на три стоуна,