«Ради Дела, которое когда-то было общим». Было ли? Он не питал никаких иллюзий в отношение старого Ренни, его лояльность была оплачена золотом. Неужели его дочь действительно считала себя якобиткой? Он жевал кусок пирога, наслаждаясь хрустящими грецкими орехами и дорогим экзотическим вкусом какао. Он не пробовал шоколад с Парижа.
Он предположил, что это было возможно. Идея реставрации Стюартов привлекала людей романтического темперамента, обреченных людей, как правило. Внезапно ему вспомнился Куинн, и волосы поднялись дыбом у него на руках. Иисусе. В тревоге последних дней он почти позабыл о сумасшедшем ирландце и его безумной идее. Что подумает Куинн, когда узнает, что его увезли английские солдаты?
Ну, сейчас он ничего не мог сделать ни для Куинна, ни для герцогини Пардлоу. Хорошенького понемножку. Он осушил свою чашку и поставил ее на блюдце с отчетливым звоном, который давал понять, что он готов разговаривать.
Герцог тоже поставил чашку, вытер рот салфеткой и без всяких предисловий спросил:
— Считаете ли вы себя у меня в долгу, мистер Фрейзер?
— Нет, — ответил он, не задумываясь, — я не просил вас спасать мою жизнь.
— Да, не просил, — сухо сказал Пардлоу. — помнится, вы требовали, чтобы я расстрелял вас.
— Да.
— Вы держите на меня зло за это? — вопрос был задан серьезно, и Джейми ответил так же.
— Держал. Но сейчас уже нет.
Пардлоу кивнул.
— Ну, что ж. — он поднял обе руки и отогнул большой палец. — Вы сохранили жизнь моему брату. — отогнул большой палец на второй руке — Я пощадил вашу. — указательный палец. — Вы протестовали против моей помощи. — другой указательный палец. — Но при дальнейшем рассмотрении отозвали свой протест. — он поднял брови, и Джейми подавил невольную улыбку. Он склонил голову на полдюйма, и Пардлоу кивнул, опустив руки.
— Таким образом, вы согласны, что между нами нет долгов? Нет старой вражды?
— Я бы не поехал так далеко, чтобы полюбоваться на ваши пальцы, — сухо ответил Джейми. — Но вы правы, долгов нет. Не между нами.
Ответный взгляд герцога был проницательным, он услышал акцент на слове «нами».
— Каковы бы ни были у вас разногласия с моим братом, они не касаются меня, — сказал Пардлоу, — до тех пор, пока они не мешают делу, которое я хочу вам предложить.
Джейми спрашивал себя, что сказал Джон Грей своему брату об их разногласиях, но, если Пардлоу это не касалось, то это было не его дело.
— Говорите, — сказал он и почувствовал внезапную резь в животе. Этими самыми словами он начал тот ужасный разговор с Греем. У него возникло предчувствие, что этот разговор не может закончиться хорошо.