Трубочист улыбнулся вослед.
Через двадцать минут она вновь появилась в комнате. Она могла бы закончить и раньше, но очень уж хотелось из мелкой вредности заставить его подождать, как она ждала сегодня весь вечер.
— Замечательно выглядишь! — заметил трубочист.
Лена пожала плечами.
— Мы идем? Опять через трубу?
— Ну что ты, — улыбнулся трубочист. — Через дверь гораздо удобнее.
Пока они спускались по лестнице, Лена немного смущалась, как она будет выглядеть рядом со столь странно одетым человеком? Что о ней подумают прохожие? Однако в поздний час улицы оказались пустынны.
Трубочист сразу же свернул на Королевскую улицу. По сию пору эта улица была самой дорогой, хотя и оставалась такой же узкой и кривой, как и остальные в старом городе. Зато здесь были магазины с сияющими витринами, рестораны и роскошная гостиница «Королевская». Из людей встретился только важный толстый швейцар в ливрее перед гостиницей. Завидев трубочиста, он приподнял шляпу рукой в белой перчатке и склонился в глубоком поклоне. Лена тихонько хмыкнула, трубочист кивнул швейцару и подмигнул ей.
На Старой площади она обвела взглядом непривычно пустое пространство, красноватые в свете фонарей булыжники мостовой. Ночью без людей площадь казалась больше, а полускрытые тенями дома значительней и серьезней. Трубочист молча шел рядом, а Лена думала, что все-таки стесняется идти рядом со столь архаично одетым спутником. Если бы он был одет не столь экстравагантно, было бы спокойнее.
Звякнули колокола над Ратушей. Лена посмотрела на куранты и остановилась. Часы показывали четверть второго часа. Открылись створки, и из правого окошка выехал трон Львицы. Впрочем, самой ее не было видно, зато на троне, нагло развалившись, спала маленькая Львенка, а под троном, сложив уши, притулился Бешеный Кролик.
Трубочист посмотрел на девушку и улыбнулся. А Лене куранты напомнили о вечерних размышлениях.
— Ну как, — вполголоса проговорила она, — сегодня ты не будешь меня поучать?
— О чем ты?
— О твоей философии, про одиночество.
— Надо? — усмехнулся он, сворачивая направо от здания суда.
Лена остановилась, глядя на очень узкую улицу без тротуаров, полутемную и страшноватую.
— Все-таки это стало традицией за последнее время, — девушка пожала плечами и пошла за трубочистом.
— Традиция… — хмыкнул он. — Хорошо. Давай задам один вопрос и закончим на этом?
— Давай!
— Скажи. Если бы человеку никто никогда не рассказывал про одиночество, он бы его все равно чувствовал?
Лена улыбнулась. Ответ на этот вопрос она уже знала. Ощущение, что трубочист и впрямь был с ней сегодня вечером, усилилось. Она посмотрела в его лукавые глаза и не сдержала улыбки. Он подмигнул.