Отойдя, он еще раз оглядел пленников. Покачал головой. Тот-Кто-Как-Все-Не-Помнил-Своего-Имени-Но-Не-Забыл-Свое-Племя был недоволен. Он повернулся к толпе дикарей. В почтительной тишине поднял вверх руку с раскрытой тонкой ладонью, резко опустил. Дикари восторженно взвыли, потрясая суковатыми дубинами.
Вожак взял свой тесак наизготовку, и двинулся к пленникам, щеря крепкие зубы в широкой ухмылке. Однако старик положил руку ему на плечо, и что-то очень тихо проворчал на ухо. Очень неохотно вожак остановился, отошел.
Старик повернулся к пленникам. Указал рукой на солнце, провел рукой дугу по небу до запада, потом по земле до востока, ткнул пальцем в вершину пирамиды, и чиркнул себя по горлу.
— С восходом, значит, — подытожил Итернир.
И опять ему почему-то никто не ответил.
Собравшиеся встретили решение шамана без энтузиазма. Но тот властно взмахнул руками, гул неодобрения потихоньку затих, и все разошлись по своим делам.
Вожак развернулся, свирепо рыкнул на дикаря, что слепо мотался по площади, неловко держа оружие пленников. Тот от неожиданности присел, испугался, выронил оружие прямо у пирамиды. Жалобно скуля, извиваясь, припадая к земле, он подполз к вожаку, готовый лизать его ноги. Тот одобрительно заворчал.
Все бы тут и успокоилось, но кусты на краю поляны расступились, выпуская кучку дикарей. Они понуро шли, опустив головы. Ригг узнал того, что возглавлял это скорбное шествие. Его вожак посылал за Лансом. Возвращались же они с пустыми руками.
Охотник улыбнулся про себя, радуясь, что хоть кто-то тоже ушел.
Меж тем вожак рвал и метал. Насмотревшись на объяснение провала задания, похожее больше на пантомиму, столь богато оно было жестами, глухо зарычал, и вдруг бросился на провинившегося дикаря.
Он впился зубами в горло, рванул, расплескивая кровь, выплюнул клок плоти изо рта и гневно воззрился на совсем притихших дикарей.
Едва оправившиеся от встречи с Лансом, они сейчас были растоптаны в пыль. Жалобно и несмело скуля, лизали ноги вожака, пытались лизнуть его руку, моля о пощаде. Тот глухо расхохотался и отпустил их. Как ветром их сдуло с площади, под хохот и улюлюканье «свиты».
Постепенно все стало успокаиваться. «Свита» расходилась по поселку, громко взрыкивая и задирая соплеменников. Один из них грубо ухватил женщину, что проходила мимо, жадно впился в ее грудь, рванул скудную одежду, заваливая на землю. Та не сопротивлялась, оставаясь совершенно безучастной происходящему.
— Глянь, — мотнул головой Итернир для принца, — ушли только на два шага, а и тут народ мыслит по-дворцовому, государственными масштабами. Словно истые принцы. По-моему, ты уже нашел, что искал. Одно смущает — что-то уж слишком у богов с водой плохо. И мылом.