Лейтенант, двигая большим кадыком, судорожно проглотил скопившуюся во рту слюну.
— Извините, господин п-подполковник, — поникшим голосом ответил он. — Вторая группа задержалась в привокзальном буфете. Они завтракали и не успели вовремя сесть в поезд.
— Так вот в чём дело!.. — ещё громче закричал Шмальцшлегер. — Вместо того чтобы нести службу, ваши люди, Бауэр, пьют пиво в кабаках, и ведут себя, словно на курорте. А всего через сутки начнется война с Советами!
Шмальцшлегер бросил на лейтенанта негодующий взгляд.
— Ладно, идите… — приказал он лейтенанту, немного успокоившись. — Но учтите, ещё одна такая ошибка и вы Бауэр отправитесь на будущую войну рядовым.
— Слушаюсь, г-господин п-подполковник! — лейтенант с трудом повернулся на, негнущихся ногах, и вышел из кабинета.
Шмальцшлегер откинулся на спинку кресла и надолго задумался. Затем он снял трубку телефона и, припомнив личный номер адмирала Канариса, набрал его. Прижав трубку к уху, Шмальцшлегер затаил дыхание. На звонок долго не отвечали. Наконец, на том конце провода послышался голос адмирала.
— Канарис у телефона…
— Извините, господин адмирал… — заискивающим голосом сказал Шмальцшлегер.
— А это вы подполковник! — прервал его Канарис. — Почему вы звоните? У вас что-то случилось?
Шмальцшлегер откашлялся.
— Господин адмирал, я не хотел связываться с вами через адъютанта, — сказал Шмальцшлегер. — И решил позвонить напрямую. Ситуация требует вашего немедленного вмешательства!
— Я это уже понял… — ответил Канарис. — Ближе к делу, подполковник!
Шмальцшлегер секунду молчал и затем подавлено сказал.
— Операция с Горбенко, господин адмирал, к сожалению провалилась!
В трубке надолго повисло молчание, и затем раздался встревоженный голос Канариса.
— Почему?.. — спросил он. — Вы что-то сделали не так?
— Нет, господин адмирал, — поспешно ответил Шмальцшлегер. — Мы всё сделали правильно, но… — Шмальцшлегер умолк, не решаясь продолжать.
— Ну-ну, смелее подполковник… Говорите! — приказал Канарис.
— В поезде Горбенко был арестован сотрудниками имперской службы безопасности! — сказал Шмальцшлегер. — И видимо они уже начали его допрашивать.
Канарис надолго замолчал. Шмальцшлегеру было слышно его участившееся дыхание. Наконец, в трубке послышался спокойный голос адмирала.
— Ну, это подполковник не провал, а всего лишь досадное недоразумение. Видимо группен-фюрер СС Гейдрих решил первым доложить фюреру о выполнении его задания! Что ж, это в его правилах… Я давно знаю этого молодчика. Еще по службе на крейсере «Берлин», где он был курсантом, а я командиром корабля. Он уже тогда не брезговал ничем, ради личной карьеры. Но я не люблю, когда кто-то, даже такой влиятельный в рейхе человек, как Гейдрих вставляет «Абверу» палки в колеса. Вы правильно сделали, что позвонили прямо мне. Не надо, чтобы наш с вами разговор слушали чужие уши. Как мы и договаривались, готовьте группу диверсантов для заброски в Гродно. А судьбой Горбенко я займусь сам…