Отец Чисхолм возвращался из города. Когда он проходил мимо незанавешенного окна кухни, взгляд его упал на парочку, сидевшую за ранним обедом. Глубокая тревога, омрачавшая его лицо, на мгновенье сменилась легкой улыбкой.
Несмотря на его первоначальные опасения, приезд Полли оказался очень удачным. Она великолепно приспособилась к жизни миссии и наслаждалась ею с такой безмятежностью, будто проводила уик-энд в Блэкпуле. Ее не приводили в уныние перемена климата и превратности погоды. Полли молча шествовала к своей скамейке в огороде и там, среди кочнов капусты, вязала часами, выпрямившаяся, с отставленными локтями, сосредоточенно сжатыми губами. Глаза ее благодушно смотрели куда-то вдаль, а рыжая кошка, примостившись у ее ног, мурлыкала, как сумасшедшая. Они были закадычными друзьями со старым Фу, и она стала центром внимания нелюдимого садовника, — ей он показывал выращенные им чудовищных размеров овощи, ей предсказывал погоду по всяким приметам и зловещим предзнаменованиям.
Полли никогда не вмешивалась в дела сестер и никогда не присваивала себе никаких привилегий. Она обладала инстинктивной тактичностью, проистекавшей из ее умения молчать и из повседневной простоты ее жизни. Никогда еще Полли не была так счастлива. Она видела осуществленной свою заветную мечту — Фрэнсис стал священником, миссионером. И кто знает — Полли никогда не решилась бы выразить эту мысль словами — может быть, и ее скромные усилия помогли ему немного стать тем, кем он был.
Она собиралась погостить здесь два месяца, но потом было решено, что она останется до января. Единственное о чем сожалела Полли, так это о том, что она не могла приехать сюда раньше.
Смерть Нэда не освободила ее от ответственности. Постоянным предметом тревоги была Джуди, с ее капризами и легкомыслием, с ее вечно переменчивыми стремлениями. После первой службы в Городском Совете Тайнкасла она сменила уже с полдюжины должностей, — все они поначалу казались ей великолепными, и все она вскоре с отвращением бросала. Потом Джуди решила стать учительницей, но занятия в колледже скоро наскучили ей, и ей явилась смутная мысль уйти в монастырь. В этот период (ей было двадцать семь лет) она вдруг сделала открытие, что ее истинное призвание — стать сестрой милосердия, и поступила стажеркой в Нортумберлендскую больницу. Это-то обстоятельство и дало Полли возможность приехать сюда. Впрочем, полученная ею свобода оказалась, по-видимому, слишком кратковременной. Уже через каких-то четыре месяца трудности работы в больнице совершенно обескуражили Джуди и она засыпала Полли письмами, полными обид и жалоб, намекающими на то, что тетя Полли должна поскорее возвращаться, чтобы заботиться о своей бедной, заброшенной племяннице.