Сердце колотилось в висках, и дышать делалось все труднее.
– Не могу, – отозвалась наконец девушка.
В его горле послышался глухой, низкий рык, шедший как будто из зверя, а не человека.
– Ближе, любовь моя, чтобы я мог чувствовать твое тело…
Маркета склонилась еще ниже. У Юлия была теплая кожа, отдававшая другой, богатой жизнью, в которой не было места каждодневной грязи и изматывающему труду. От него исходил аромат душистого мыла, чужестранных благовоний, королевских привилегий… Праги.
– Оседлай меня, чтобы я почувствовал твою близость.
– Нет, не могу, – прошептала она. – Не могу!
– Тогда развяжи меня! – прохрипел молодой человек ей в ухо. – Доверься мне.
Пьянящий запах его кожи и самого дыхания снова манил и притягивал.
– Не могу. Вы – мой пациент, дон Юлий.
В глазах королевского бастарда отразилась боль. Он отвернулся от девушки.
– Я не хочу, чтобы меня жалели, я хочу любить тебя. – Голос его прозвучал глухо. – Я хочу доказать тебе… – И тут голос окончательно сорвался, треснул.
Дочь цирюльника коснулась его щеки и попыталась повернуть лицом к себе, но он не дался, и на ее пальцах остались слезы.
– Я хочу показать всем, но прежде всего тебе! – тихо сказал больной, уткнувшись себе в плечо. Маркета поняла, что он стыдится слез и пытается справиться с ними.
Она погладила его по лицу и потерла его плечо ладонью. Спина Юлия теперь вздрагивала от рыданий.
– Тише, тише. – Девушка попыталась просунуть руку ему за спину, но веревки не дали ей такой возможности, и вместо спины получилось погладить только шею.
Мальчиком лишь немного старше нее, вот кем он был. А иногда и вовсе вел себя как ребенок.
– У тебя руки, как у моей матери, – вздохнул сын короля. – Мне так ее не хватает! Она пишет, что каждую ночь плачет по мне…
Чувствуя сопротивление веревок, Маркета все же продвинула ладонь ниже по спине Юлия и ощутила тугие канаты мышц между лопаток. Если б ослабить немного путы, тогда она смогла бы развязать узлы. И ему было бы удобнее.
– Мать умоляет короля освободить меня, но он и слушать ее не желает, – продолжал пациент.
Веревка впилась девушке в руку.
Бастард повернулся к ней лицом.
– Но ты… Ты ведь понимаешь, я знаю. Ты – мой ангел-хранитель. Вместе мы сможем побороть голоса демонов. Вместе мы непобедимы!
Проклятый узел! Ей удалось наконец потянуть за один конец веревки…
Дон Юлий почувствовал, как слабеет узел, и высвободил одно плечо. После этого, вертясь, словно змея, он сбросил путы со второго, наклонился вперед и вытащил руки.
А в следующий момент стиснул Маркету в объятиях и накрыл ее рот поцелуями.