Воспользовавшись первой же возможностью вежливо удалиться, Якоб побежал к себе и написал Аннабелле, спрашивая, правда ли, что Маркета разбилась насмерть, и как вообще случилось, что ее оставили с доном Юлием одну, без охраны. Потом он поспешил в замок и, уплатив огромные деньги, нанял конного посыльного, которого и отправил спешно в Чески-Крумлов.
Ответ, нацарапанный свекольным соком на том же пергаменте, что и его письмо, пришел через несколько дней и уместился в одно слово на латыни:
VIVIT.
Жива…
* * *
Томас Мингониус появился при дворе, облаченный в меховую накидку и с посохом слоновой кости. Он не успел даже умыться после долгой, утомительной дороги домой, как нагрянули королевские стражники – ему надлежало незамедлительно прибыть к королю Рудольфу.
Направляясь к королю, доктор бросил взгляд вверх, на сводчатый потолок грандиозного зала Владислава. Наступал момент, которого он ждал и боялся вот уже несколько недель.
Сообщение правителя об убийстве доном Юлием богемской банщицы врач выслушал с притворным удивлением.
– Ваше величество! Я потрясен сверх всякой меры. Когда я покидал принца, он был послушен как ягненок, что засвидетельствовано и записано посланными вами министрами. Тогда и только тогда я позволил себе вернуться в Прагу.
Король сжал губы, и Мингониус увидел, как ходят желваки у него на скулах.
– Мой сын, как сказали стражники, ударил девушку ножом и выбросил ее из окна. По их словам – и они в этом клянутся – она сказала, что навещает его по вашему приказу.
Томас ахнул и изо всех сил постарался как можно правдоподобнее изобразить удивление.
– Она солгала! Неужели я подверг бы такой опасности невинную девушку?
Император впился взглядом в его лицо, ища на нем указание на измену, но обнаружил лишь то, что и хотел показать доктор – смятение и тревогу, вызванные ужасной новостью.
Нет, смешно и нелепо было думать, что уважаемый медик дал бы девице добро на полуночный, да еще без сопровождения, визит к больному. К тому же стражники сами подтвердили, что доктор в тот момент уже отбыл в Прагу.
Винить было некого, кроме самой девицы. Но случившееся дало неожиданно сильный повод младшему брату короля, Матьяшу, подстрекать недовольных к новым волнениям.
– Нет, доктор, я не могу возложить вину на вас, – сказал его величество. – Ведь вы уже были на пути сюда. Стражников высекли за невнимательность. Но откуда мой сын знал эту девушку? И почему стражники поверили ей, если только она не была довольно хорошо знакома с доном Юлием?
Доктор Мингониус молился о том, чтобы король не задал этот вопрос, но на всякий случай как мог подготовился к нему.