– Не здесь ли проживает слечна Маркета Пихлерова? – осведомился незнакомец, утирая рукавом рубашки потное лицо. На правой щеке, когда он опустил руку, осталось грязное пятно.
Люси кивнула.
– Да, здесь, и я – ее мать. Что вам нужно от нее?
Неожиданный гость открыл кожаный мешок и вынул письмо, сложенное и запечатанное большой печатью красного воска.
– Мне поручено вручить это ей.
Хозяйка открыла дверь пошире и протянула руку.
– Можете дать его мне. Дочка сейчас работает в бане.
Незнакомец покачал головой.
– Господин, написавший письмо и оплативший его доставку, сказал, что я должен передать его лично, из рук в руки.
Пани Пихлерова нахмурилась.
– Маркета! – крикнула она, повернувшись в глубь дома. – Поди сюда!
– Иду, мама! – отозвалась девушка.
В ожидании дочери Люси сложила руки на груди и оглядела чужака с головы до ног. Она увидела, что он прибыл издалека – на это указывало утомленное, со следами пыли лицо и шея, усталые, опухшие глаза и напряжение в спине. Потянувшись, он поморщился и моргнул.
– Вам, пан посыльный, надо бы хорошенько попариться, – заметила женщина. – Вашего коня отведут в конюшню, покормят и почистят, а мои дочери поухаживают за вами в бане. У моей Маркеты ангельские ручки. Разомнет вам спинку, разгладит узелки – другим человеком выйдете!
Посыльный покачал головой – будучи человеком бережливым, он считал каждую монетку. Конечно, баня в Чески-Крумлове обошлась бы куда дешевле, чем в Праге, но расстаться с денежкой было выше его сил. Он уже задумал купить новое седло, чтобы хоть чуть-чуть облегчить дальние поездки, которыми и зарабатывал себе на жизнь.
Мысли его, однако, потекли в другом направлении, как только появилась Маркета. Девушка еще не успела вытереть руки о белый передник, а испачканное лицо гонца уже расплылось в улыбке.
– Тут человек говорит, что у него письмо для тебя. – Люси кивком указала на незнакомца.
Ее дочь уставилась на гостя большими глазами – никогда раньше никаких писем она еще не получала.
Посыльный передал ей сложенную и запечатанную бумагу и ободряюще кивнул. Маркета взяла письмо с осторожностью и почтением, словно гостию на причащении.
– Ну же, открывай! От кого оно? – спросила хозяйка дома.
– Даже не представляю, – пробормотала в ответ девушка.
– Открывай! – потребовала ее мать.
Маркета покачала головой.
– Нужно хорошее лезвие, чтобы сломать печать. Попрошу у папы нож.
Девушка умчалась, и гонец, проводив ее взглядом, повернулся к Люси.
– Пожалуй, добрая пани, я все же приму ваше предложение.
– И правильно сделаете. – Хозяйка свистнула, подзывая присматривавшего за конюшней мальчишку. – Говорю вам, не пожалеете!