– Завтра тебе придется пойти к рожмберкским прудам и принести пиявок. Я пойду с тобой.
Маркета озадаченно посмотрела на него.
– А как же корова пана Бренера? Разве я сделала что-то не так? Сколько раз я водила ее туда? Хотя бы однажды подвела тебя? Да и пиявок у нас сейчас хватает. В бочках, в подвале, их больше тридцати. По-моему, это хороший запас.
Отец отвернулся и посмотрел на мать. В ответ Люси Пихлерова упрямо выпятила подбородок – мол, договаривай, раз уж начал.
– Скажи ей, – она сложила руки на животе.
Цирюльник тяжело вздохнул.
– Пиявки, которыми нам придется пользоваться, должны быть собраны не так, как обычно. Они должны присосаться не к животному, а к человеческой плоти. Мне даны на этот счет самые строгие распоряжения. Иначе я никогда бы не попросил тебя о таком.
Смысл сказанного дошел до девушки не сразу.
– Мне нужно, доченька, чтобы ты сама вошла в пруд и привлекла пиявок своей нежной кожей и свежей кровью. Мы собираем их не для кого-нибудь, а для сына короля, дона Юлия.
Маркета поежилась. Ей стало вдруг не по себе при мысли о пиявках, затаившихся в мутных водах пруда. Или, может быть, оттого, что ее кровь неким образом смешается с кровью заточенного в замке безумца?
– Дона Юлия? Воющего принца? – переспросила она.
Пересилив себя, Пихлер с несчастным видом посмотрел на нее.
– Мне очень жаль, доченька. Но ведь это ради здоровья сына короля и… во имя науки.
– Да, папа, конечно, – кивнула Маркета. – Ради науки. Не беспокойся, утром я буду готова.
Зикмунд облегченно выдохнул, но уже в следующий момент снова нахмурился.
– А сейчас сходи в таверну и посмотри, где там задержались твои сестры. Я отправил их за элем, и они до сих пор не вернулись. Как бы твой дядя не заставил их отскребать котлы…
– Хорошо.
Маркета сняла с крючка накидку и повязала на голову теплый шерстяной платок.
– Скажи им, чтобы немедленно возвращались! – крикнул вслед отец. Осенний ветер, ворвавшись в дом через открытую дверь, бросил на каменный пол пригоршню сырых, опавших листьев.
– Мне нужно поговорить с тобой, – обратился затем Пихлер к жене, с усилием пережевывая хрящеватое мясо. – Дело первостепенной важности.
– Что такое? – спросила Люси, подсаживаясь к мужу. – Рассказывай.
– Маркета… она не…
– Что?
– Она еще девственница?
Пани Пихлерова уронила взгляд на тарелку.
– Знаю, я обещал тебе, когда мы женились, что не стану вмешиваться в твои дела и что баня в твоем полном распоряжении, но сейчас это важно для самого короля.
– Для короля?! – воскликнула Люси, и рука ее взлетела к горлу.
– Сбором пиявок должна заниматься только непорочная девушка. Если Маркета уже лишилась девственности, ты должна немедленно сказать мне об этом.