– Хорошо, профессор Гельдман, – сдержанно ответил Марк.
– Тогда до встречи на вертолетной площадке ровно через час…
И отключился.
– Скотина… – повесив рацию на пояс, злобно ругнулся тот, – когда он все успевает? Робот, что ли?.. И на кой хрен ему понадобилось давать нам какой-то отряд поддержки? За что нас поддерживать-то? За ползунки, что ли? Вот же старый… – хотел вставить какое-то острое словцо, но передумал: бесполезно впустую сотрясать воздух – ничего уже не попишешь. Он окликнул бойцов: – Все, парни, окончить стрельбу, собрать стрелы и шагом марш в казарму приводить себя в порядок! А я скоро приду – есть для вас срочное сообщение.
Услышав его, Тенеборцы моментом опустили луки и толпой ринулись к муляжам, обезображенным десятками стрел, в спешке выдергивая боеприпасы. Покончив, – дружно слились в одну колонну и зашагали на разный лад к выходу.
Марк провожал ребят тревожным взглядом – знал, что предстоящее задание может стоить кому-то жизни. Осталось только выбрать, кому достанется этот «счастливый билет»…
– Эх, парни… – вздохнул он, глядя вслед, – была б моя воля – никого не взял. Сам бы полетел, один. Но ничего не поделаешь…
Подождав, когда бойцы удалятся, он отчего-то опять посмотрел на грязное угрюмое небо, помолчал, задумался.
– Пойду-ка все-таки загляну в столовую, может, незаметно стащу чего-нибудь для Бетти, а то эти звери все соки из нее вытянули… – однозначно решил Марк. – И плевать, что скажет Гельдман – без нас ему все равно никогда не остановить Сумеречную Зону, так что пусть либо считается со мной, либо сам надевает на себе это барахло, садится в вертолет и летит в свой вонючий Эпицентр. А мы с парнями посмеемся…
И, договорив, направился в столовую.
* * *
С башни танка, прогнившей до глубоких черных дыр и практически целиком заросшей щетинистым красным мхом, дорога в Остхоул виднелась как на ладони. В огромном количестве пробившаяся из-под грязного замусоренного асфальта кожистая трава и рубиновые кусты угрожающе колыхались при каждом натиске ветра и выбрасывали ядовитый сок, густо окропляя мятые остовы машин. Среди жутких зарослей виднелись рухнувшие рекламные щиты, целиком заволоченные кровавой растительностью, светофоры, дорожные знаки. Чуть в стороне лежали поломанные опоры ЛЭП со свисающими проводами, уже примеченные воронами качестве присады, возле порванных отбойников в молчаливом ожидании томились разбитые автобусы, грузовики. Одинокие фонарные столбы, чудом уцелевшие со времен катастрофы, обиженно склонили плафоны и натужно скрипели, нагоняли жуть. Здесь же навсегда остановились растерзанные ржавые БТРы, армейские грузовики, танки. То тут, то там слышались какие-то лязги, скрипы, грохот. И все это плачевное зрелище довершал облик первых разрушенных домов Одинокого Города, до какого оставалось идти совсем немного – от силы минут десять. И именно он внушал какой-то необъяснимый страх, выбивал холодную дрожь по спине…