– Поверить не могу, что видел этих тварей собственными глазами!.. – пораженный пережитым, вдруг заверещал пилот. – С ума сойти можно!..
– За штурвалом лучше следи, чтобы как этих сволочей не сбили… – строгим, уставшим голосом потребовал Марк и спросил: – Что Гельдману говорить будем? Что облажались по полной программе, провалили миссию, потеряли бойцов?
– Последнее его мало расстроит… – вздохнул в эфире пилот, – а вот за то, что мы не справились с возложенной миссией, он спросит с нас крепко. Но ты сам видел – кто тут вылез. Что тут сделаешь?.. Мы же просто люди, в конце концов, а не супергерои, мать их…
Марк промолчал, в мыслях соглашаясь с пилотом.
– Главное, чтобы морфы не двинули за нами на Горизонт-26, иначе это будет катастрофа, – минуту подумав, резюмировал он и сразу добавил, но уже как-то совсем холодно, мрачно: – А Гельдману, если потребуется, я все объясню сам, а заодно и расскажу всю правду об оружии и об отряде поддержки, посланном с нами. Здесь ему уже точно не отвертеться – слишком много свидетелей…
Из рушащегося торгового центра вышли через главные двери, так и не встретив по пути ни одну случайную тварь. Пополнив запасы воды из луж, кое-где скопившихся в раскуроченных павильонах без стеклянных перегородок, второпях подкрепившись и зализав раны, мы вновь вышли к нищенским улицам Остхоула, где кроме ветра и далекого стрекота вертолетов, к счастью, никто не поджидал. Вечерело. Темнота быстро вступала в свои законные права. Вместе с ней на развалины опускался холод, кажущийся сейчас, в вымокших лохмотьях вместо одежды, каким-то по-особенному сильным, жгучим. Воздух по-осеннему посвежел, дышалось легко, свободно, полной грудью. Ливший стеной дождь почти прекратился, выплакивал последние капли. Они чуть слышно разбивались о нас, о запорошенный асфальт, о ржавые металлические конструкции, вываленные из ближайших жилищ. Дождинки стучали ним гулко, звонко, как по латам, наигрывали какую-то унылую мелодию…
– Боюсь, как бы мы не опоздали… – весь скрипя и скуля, как побитая собака, бормотал Айс, уже несколько раз порываясь перейти на бег, но ограничиваясь в итоге только быстрым шагом, – полученные повреждения давали о себе знать. – Вертолеты явно в Сумеречной Зоне, и это неспроста! Тенеборцы не стали бы лезть туда без веской на то причины! – вдруг замедлился, измученно прижался плечом к углу обескровленного дома, выдохнул, посмотрел на меня. Теперь, когда респиратор больше не скрывал ни лица, ни глаз, ни эмоций, я видел Айса взвинченным, беспокойным. Он часто дышал, губы дрожали, желваки даже в сумерках заметно дергались, напрягались. – Скоро что-то начнется, Сид, что-то случится!