Небольшой пустырь на въезде в город был примечателен тем, что здесь находился самый большой и богатый постоялый двор Мейхона. Огромное трёхэтажное белокаменное строение с дешёвыми, но красивыми колоннами и фонтанами и у входа. Насколько я знаю, на нижних этажах располагается популярный паб, где, по слухам, не редко присутствуют представители разной аристократии — инкогнито, конечно. Хотя мне самой, честно признаться, никогда ещё не довелось там побывать.
Уже почти безучастная ко всему от усталости, я, однако же, загорелась надеждой получить там должность какой-нибудь служанки. Подавальщицы, например, или посудомойки.
Когда подошла, отчётливо рвущуюся из-за закрытой двери музыку, звон бокалов и пьяный хохот. Рука застыла у самой двери: я не выношу пьяных. Видела их редко, но мне омерзительны до дрожи запах перегара и лишённое любой логики поведение.
Вздохнув поглубже, всё-таки вошла внутрь.
Запах табачного дыма и алкоголя неприятно ударил в нос, заставив поморщиться. Полутёмное помещение, окна которого плотно закрыты ставнями, освещалось лишь парой-тройкой ароматизированных свечей, запах коих тонул в смешении многих других. Да, не каждый может позволить себе магические светильники — дороговатое удовольствие. Зато тепло, хоть и не сказать, что уютно.
Взгляд, скользя по непримечательным затёртым столикам, так или иначе останавливался на фигуре хрупкой девушки в экзотическом танцевальном наряде. Приятного золотистого цвета, украшенный множеством мелких бриллиантов, будто россыпью звёзд, нескромный топ одалиски казался сделанным из золота, подчёркивал тонкую талию девушки, визуально увеличивал грудь и хорошо сочетался с её загорелой кожей. Шёлковая юбка в тон топу струилась множествами затейливых складок, переливалась, хотя и не была украшена мелкими бриллиантами, они казались лишними. Танцовщица красиво взмахивала ею на поворотах, и свободная юбка длиною в пол казалась золотыми крыльями. Запястья девушки украшали множества золотых тонких и широких браслетов, на лбу красовался кулон в виде капельки, чёрные вьющиеся волосы распущенны, что недопустимо в приличном обществе. Девушка танцевала мои любимые танцы из пустынь — так мы называем пляски народов востока. Невероятно женственно и грациозно, ошеломляя и заставляя покрыться плесенью зависти. Хоть её лицо и скрывает паранджа, я ведь вижу, что она улыбается — чёрные, как кофейная гуща глаза сверкают задорным, заразительным блеском. Хуже всего, что я знаю, каково это — жить танцем, сливаться с ним, быть единым целым и неделимым — но надолго потеряла возможность танцевать… так. Грациозно, красиво, весело и беззаботно. Судя по жадным взглядам мужчин, не одна я высоко оценила талант танцовщицы.