Неукротимая Сюзи (Башельери) - страница 7

Когда она вылезла из кареты (а вслед за ней поспешно выбрался ее отец), ее взору предстали высокие глухие стены, над которыми возвышался каменный крест. В одной из этих стен виднелась узкая дверь.

– Да это же настоящая тюрьма! – воскликнула Сюзи, начиная беспокоиться.

Пьер-Симеон Трюшо сделал вид, что ничего не услышал. Отец и дочь пошли ко входу. Им сначала пришлось пообщаться с монахиней-привратницей, которая, разговаривая с ними без особой вежливости, отвела их к первой помощнице аббатисы[7], поскольку саму аббатису можно было застать в монастыре лишь очень редко. Шагая по огромным холодным коридорам (на дворе был месяц январь), Сюзи думала, что, должно быть, когда-то этой монахине – как и ей, Сюзанне, – хотелось быть мальчиком: у нее над верхней губой виднелись довольно густые усики, а под ее монашеским одеянием угадывалось телосложение грузчика.

Первая помощница аббатисы оказалась гораздо более приветливой. Она рассказала Сюзанне (как это уже сделал ранее отец), насколько ей повезло в том, что она очутилась в этом монастыре. Затем она велела удалиться ее родителю, которого она, Сюзи, несомненно, когда-нибудь снова увидит, однако когда именно – об этом знал один лишь Бог, а пути Господни, как известно, неисповедимы.

Новую воспитанницу чуть позже передали сестре Анжелике из монашеского ордена Священного Сердца Иисуса, занимавшейся организацией повседневной жизни и быта монахинь и послушниц (ибо в монастыре урсулинок имелись и девушки, которым еще только предстояло стать монахинями). У сестры Анжелики не было никаких усиков. Ее взгляд был ласковым, а голос – мелодичным. Настолько мелодичным, что Сюзи стала охотно прислушиваться ко всему, что та говорит.

– Мадемуазель, я буду для вас в какой-то степени матерью. Однако я вовсе не намереваюсь заставлять вас позабыть свою настоящую мать…

– У меня ее уже нет! – заявила Сюзи.

– Ну, тогда вы сможете воспринимать меня как ту, которой вам, должно быть, очень не хватает. Пока что я могу отметить, что вы далеки от того, чтобы вести себя, как подобает благовоспитанной барышне… Позвольте сообщить вам, как будут проходить ваши дни. Зимой вы будете вставать на первую молитву в часовне в шесть утра, летом – в пять. В семь часов утра вы отправитесь на завтрак в столовую, а в восемь часов начнется ваша учеба – или же ваша работа. В одиннадцать часов вы будете принимать пищу, слушая при этом чтение рассказов о жизни святых. В двенадцать часов пятнадцать минут вам предоставят возможность отдохнуть, а затем вы снова будете заниматься до пятнадцати часов – времени очередной молитвы. В шестнадцать часов состоится урок Закона Божьего, после которого вы опять будете молиться. В семнадцать часов тридцать минут – вечерний прием пищи, во время которого вам также будут читать что-нибудь поучительное. Наконец, в восемнадцать часов тридцать минут – вечерняя молитва, которую мы обычно устраиваем для обитательниц монастыря раньше, чем того требуют церковные правила, исключительно ради того, чтобы дать им возможность побольше поспать. В двадцать часов вы уже ляжете спать.