Арчи помотал головой.
— Следовательно, мы с Пуаро очутились в иномирье, — заключила я, потупившись.
— Ну-ну, к чему такая похоронная мина? Если домой задумали вернуться, так и вернетесь — никуда не денетесь. А я вам помогу! Сомневаешься? Думаешь, плохой из меня помощник? — лукаво улыбнулся Арчи.
— Нет, не думаю и не сомневаюсь. Но всё-таки, как же так: о других ты осведомлен, а о себе что же?
— Точно снеговые сугробы в памяти, — признался тот. — Белым бело.
— Плохи дела, — проронила я, и оба мы вздохнули.
После минутного молчания Арчи приободрился:
— А знаешь, что я тебе скажу: мне и здесь привольно живется. Дом есть, денежки водятся, даже тетка какая-никакая захаживает. С королем мы на короткой ноге. С чего бы мне тосковать по твоему миру?
— Да вроде бы и незачем, — согласилась я.
Задул по-осеннему промозглый, сильный ветер. Стало накрапывать. Арчи бросил окурок в урну и словно бы нечаянно прильнул ко мне, потянувшись за зонтом. Мое раздражение от него не укрылось, и он тут же поспешил заинтересовать меня новой тайной.
— К твоему сведению, — игриво подмигнул он, — у меня козырь в рукаве припрятан. В случае безденежья твой покорный слуга всё равно останется на плаву.
— Что еще за козырь? — буркнула я, увидав его ухмыляющуюся физиономию.
— В моем секретере лежит специальная книга. Своеобразный справочник, если так выразиться, — заговорщически начал он. — Стоит какому-нибудь незадачливому летчику сверзиться с небес на просторы Мериламии — я беру это на заметку. Подбегу к нему, выспрошу, что да как. Имя, национальность, время… хм-хм… падения на землю обетованную. Чиркну карандашиком в журнале — и дело в шляпе. Они, то есть гости наши небесные, что-то уж быстро всё забывают — кто они, откуда явились. Вот и почитай, что от прежней их жизни только имена и остаются. Я это всё к чему веду: если позовет, поманит их сладкий сон старого житья-бытья, (а ведь непременно поманит), тут как тут Арчи Стайл — память освежит, красок добавит, к цели, так сказать, направит. Не бесплатно, конечно. За определенную мзду.
— Ну и подлец же ты! — возмутилась я. — Грешно наживаться на чувствах людей!
— Может, и грешно, может, и постыдно, — отпарировал он. — Но никто ведь не утверждал, что я кристально честный. Каждый изобретает свой способ. Один так, другой эдак исхитряется. Главное по миру не пойти.
— На родине у меня всё совсем по-другому, — поостыв, заметила я. Хотя так уж ли по-другому?.. Мы шлепали по лужам мостовой, ливень усердствовал и прекращаться, похоже, не собирался, ноги мои промокли насквозь. И куда важнее для меня было очутиться сейчас возле камина, отогреться да выпить горячего чаю. Прочие мысли отодвинулись на задний план.