Когда я расстегнула молнию рюкзака, оттуда высунулась мордочка Пуаро. Он сердито грыз колбасу и нарочно громко чавкал, демонстрируя пренебрежение ко всему миру.
— Эй! — раздосадовано воскликнул Арчи. — Колбасу я, вообще-то, для бутербродов купил. И как ее, такую пожеванную, теперь есть прикажешь?
— Придется тебе купить другую, — прорычал Пуаро. — Сам виноват. Кормить собак хлебом и кашей — себе неприятностей наживать.
— Видишь, Жюли, — обратился ко мне Арчи, — какой несносный у тебя пес. Будь благодарна, что я его привез. Да еще такой вкуснятиной накормил.
— Да уж, спасибо, спасибо, — отозвалась я, вытаскивая скотч-терьера из портфеля. — Когда вы приехали?
— Можно сказать, только что, — усмехнулся Арчи. — Я ужасно по тебе соскучился.
— А меня, — подал голос Пуаро, — извела эта болтливая мышь! Откуда она вообще взялась?
О временном коридоре на улице рассказывать не стоило. Я уже давно поняла: у улиц Мериламии тысячи ушей.
— Войдем, что ли, внутрь, — сказал Арчи. — Что-то я замерз.
Я напрямую спросила у него, не он ли виноват в том, что у меня шар разваливается.
— В глаза смотри! — пригрозила я. — И чтобы правду отвечал!
— С удовольствием, — елейно улыбнулся тот и впился в меня взглядом.
— Э-э-э… Пожалуй, в глаза необязательно, — потупилась я. Куда только делась моя твердость? Чувствовала — еще немножко — и растекусь по полу эдакой лужицей с пометкой «Жюли Лакруа».
— Хочешь, выясню, что за тип ошивается у ворот? — невозмутимо предложил Арчи. — Я его мельком видел. Наверняка это он мешает шар строить.
— Да уж будь добр, — пробормотала я.
Расправившись с сытным обедом в трапезной зале, Арчи умчался устанавливать личность «вредителя» в черных очках. Между тем другой «вредитель», поменьше, отправился на исследование резиденции, после чего выдал, что пауки и пылюка здесь точно такие же, как и дома у Эсфири. Слушая ворчание Пуаро, Эсфирь хохотала от души. Она, похоже, совсем позабыла, что в городе Вечнозеленом ее ждет Рифат.
Арчи вернулся поздно вечером, сияющий оттого, что сумел мне угодить.
— Это Флорин, — отдышавшись, сказал он. — Так я и знал. Сбежал с чердака, едва я ослабил бдительность. Как ему только удалось разрезать веревки?!
— И где он теперь? Ты его привел? — поинтересовалась я.
— Ускользнул, подлюга! — сжал кулаки Арчи. — Но пусть не надеется! Я этого так не оставлю.
Весь следующий день он пытался снискать мое расположение улыбками. Отпускал колкие шуточки. Шут гороховый. Я с трудом сдерживала раздражение.
Зато после полудня настроение Арчи резко переменилось.
— Ты только посмотри на него, — говорила Эсфирь. — Он же как умирающий лебедь!