Энрике возвел глаза к небу.
— И когда ты только угомонишься? Кстати, боюсь тебя огорчить, но, кажется, это из-за меня.
— Что — из-за тебя?
— Это я ее послал. Далеко и надолго. Прости, старина, но я ведь не знал, что ты тут замешан. И когда она начала ко мне приставать, что мне оставалось?
— Хочешь сказать, она приняла тебя за меня?
— Скорее всего.
До Гарсии медленно начал доходить смысл его слов. Красивое смуглое лицо нахмурилось.
— И ты что, действительно ничуть не заинтересовался ею? Взял и послал? Такую красотку? Просто не верится, что ты мой брат. Тот самый брат, что в колледже постоянно посылал меня на свидания к тем девчонкам, которые тебе уже надоели.
Энрике пожал плечами.
— Это было давно. Надо, знаешь ли, когда-нибудь и повзрослеть.
— Если взросление подразумевает воздержание, пожалуй, мне и молодым неплохо.
Воздержание! Энрике усмехнулся, вспомнив минувшую ночь. Но не рассказывать же об этом Гарсии. Нет, пережитое слишком дорого ему, чтобы делиться даже с самым близким человеком. Тем более таким насмешником, как его братец.
По губам Энрике блуждала мечтательная улыбка. Он задумчиво прикоснулся к обвивающей запястье золотой цепочке.
— Ну как провела время? Успешно? А повеселиться удалось?
Молли вихрем ворвалась в комнатку Джемаймы. Понедельник выдался для всех сотрудников тяжелым, и только к вечеру подругам удалось выкроить время и поболтать. Точнее, Молли удалось. Джемайма не очень-то жаждала задушевной беседы. То, что произошло в выходные, было слишком сокровенно, чтобы делиться хоть с одной живой душой. Она весь день перебирала в памяти мельчайшие подробности встречи, каждую фразу, каждый взгляд и жест Гарсии.
Теперь, на привычном рабочем месте, все произошедшее казалось ей странным и невозможным сном, подернутым дымкой нереальности. Но еще более плотная завеса окутывала будущее. Джемайма совершенно не представляла, как будут складываться их отношения дальше. Гарсия недвусмысленно заявил, что хочет продолжения, но вообразить себе этот служебный роман в декорациях дома моды она, хоть убей, не могла.
Вчера поздно вечером, вернувшись со съезда, Джемайма нашла на автоответчике его сообщение: бабушке лучше, все в порядке, но он все же пробудет там пару дней. Еще перезвонит. Целует. Ждет встречи.
Но даже это подтверждение не убедило Джемайму. В голове ее царил полный сумбур. Удручало все — и полная неопределенность в будущем, и собственное малодушие. Не она ли, Джемайма, всегда считала, будто внезапная и бурная любовь — выдумки, вздор для легковерных дурочек? Не она ли столько раз наблюдала, чем заканчиваются подобные скоропалительные романы подружек? Не она ли клялась себе, что полюбит только того, с кем будет хорошо знакома, кого сумеет узнать во всех его проявлениях. И что же? Предательское сердце твердило: ах, бедняжка, ты по уши влюблена в Гарсию Валдеса, собственного босса. Но можно ли найти более загадочного и непонятного человека, чем Гарсия Валдес?