— Ключи отдай. Куда ты такая поедешь? — пробурчал мужчина.
— Мне надо ехать, — Тереза упрямо мотала головой, пытаясь отогнать дурноту.
— Дай ключи. Я сам тебя отвезу.
— Тереза Ивановна их вроде бы уронила, — подсказала Света. Ей было холодно стоять на улице, но страшно любопытно — что будет дальше.
Владимир вздохнул, прислонил Терезу к боку машины — на всякий случай, чтоб вдруг не упала. Потом наклонился и пошарил рукой в грязном снегу. Пробурчал что-то типа: «Все равно женщинам за рулем делать нечего». Зазвенели ключи. Владимир нажал кнопку, отодвинул Терезу, распахнул перед ней дверь. Сел за руль, вздохнул. И они поехали.
В это время дня они попали в пробку, ползли еле-еле… Молчание в машине душило, как запах приторных духов. Звонок телефона прозвучал пожарной тревогой. Оба вздрогнули.
— Да, мама, — ответила Тереза, — да, мне позвонили. Я еще толком сама ничего не знаю, еду… Ты тоже? До встречи. Да, в травме.
— Надеюсь, — сказал Владимир, — с ним все будет хорошо.
— Я тоже на это надеюсь. Спасибо вам.
— Пустяки. Только бы все обошлось.
И они опять замолчали.
— Знаете, ведь это я ему разрешила заниматься спортивной гимнастикой. Он когда маленький совсем был, любил книжки слушать, стоя на голове. Ну, знаете, когда стишки детские на ночь читаешь… Или сказку. Иван лежал или сидел. А Яков… на голове стоял или мостик делал. Мы ему говорили: «Ты как обезьянка». А он отвечал: «Я не обезьянка — я гимнаст». И лет в пять решил, что все — пора. Сам решил. А человек он упрямый ужасно. Мои были против: и мама, и Саша. А я разрешила. И ведь до сих пор травм особых не было. Как-то благополучно складывалось…
— Не переживайте. То, что случилось, — не ваша вина. Вы думаете, если бы вы ему не позволили заниматься гимнастикой, он был бы счастлив?
Опять зазвонил телефон.
— Да, — ответила Тереза.
Владимир сидел рядом. Ему был слышен не только обвиняющий голос, но и то, что этот голос вещал. Он уже знал этот голос, он знал, кто это. И уже успел возненавидеть эти прокурорские нотки.
— Я узнал! От чужих людей! Почему ты мне не позвонила?!
— Прости, я пока договорилась с врачом, сейчас еду туда.
— Я ведь говорил! Я всегда был против!
— Саша, пожалуйста!
Владимир не мог слышать эти умоляющие нотки в ее голосе. Больше всего ему хотелось вырвать у нее телефон, закричать туда дикую нецензурщину — и выкинуть трубку в окно. Но он не посмел. Он только протянул ей правую руку — пробка ползла не больше пяти километров в час и переключать передачи было не надо.
Тереза, не глядя на Владимира, с силой вцепилась в протянутую руку, причиняя ему боль. Монолог в телефоне наконец закончился. Тереза дослушала и нажала отбой. Впервые вдохнула и выдохнула.