Но в то же время Тереза жаждала раствориться в нем, отдать всю себя, беззаветно полюбить… Как же ей было страшно, что именно так все и может произойти.
Вдруг ее вынесло из сна куда-то на поверхность. Тереза задышала тяжелее и ей послышался голос мамы:
— Доченька, как ты?
— Что со мной?
— Теперь все хорошо, ты пришла в себя. У тебя просто подскочило давление.
— Мамочка, — как в детстве, сказала Тереза, — можно я еще посплю и никуда не пойду?
— Можно, доченька, — ответила мама, и в ее глазах почему-то блеснули слезы.
Тереза все хотела спросить: «Почему?», но не успела. Сон про драконов, про полеты над спящей, беспомощной землей снова затянул ее, не отпуская. В той Вселенной не ценилась человеческая жизнь — кому и сколько отмерено определяли драконы да стечение обстоятельств. Но там было все правильно. Правильно и понятно. Все предрешено и борись не борись — ничего от тебя не зависело. Там господствовала Судьба.
Оставалось только отдаться на волю случая да повелителя-дракона, взмыть в его объятиях высоко-высоко к небу, познать наслаждение полетом и не думать, что в конце — смертельный удар о землю…
Тереза снова проснулась. На этот раз с мыслью: «Наконец-то я выспалась». И тут поняла, что она не дома. Темно. Сумрачный свет ночной лампочки. Тереза почувствовала больничный запах и помотала головой — тяжелая. Рядом что-то заскрипело — и над ней склонилась мама.
— Что со мной? — губы не слушались. Приходилось напрягаться, чтобы произносить звуки.
— Ты в больнице, — мама выглядела испуганно, — у тебя было высокое давление. Ты никак не приходила в себя.
— Что-то такое я уже слышала, — пробормотала Тереза.
— Да, я за ночь тебе это четыре раза уже говорила, — Анна Яковлевна тяжело вздохнула. — Ты спросишь — я отвечу. А потом ты снова засыпала…
— Как мальчики, переживают?
— Надо думать. Ты всех взбодрила… не дай Бог такого ни одной матери!
— Прости, мама!
— Ты очнулась, наконец. Ты можешь говорить…
— Были варианты, что я замолчу навеки? — удивилась Тереза.
Сейчас она чувствовала себя превосходно отдохнувшей. Только голова немного гудела — так бывает, когда проспишь дольше, чем нужно. Чего ей хотелось — так это листов белой-белой бумаги и ручку, чтобы записать все то, что привиделось во сне. Тереза боялась забыть слова. В голове у нее уже выстраивались фразы, прекрасные, литые, «вкусные» — как характеризовала их заместительница Лариса. Слова, которые не надо было выдумывать, соединять воедино, выискивая их по словарям. Слова, которые выстраивались в голове сами и не давали покоя, пока их не перенесешь на бумагу.