Как я была Пинкертоном. Театральный детектив (Раневская) - страница 70

В правой стопке Меняйлов. Значит, мне не туда.

А вот в левой не просто непроработанные, там вся наша компания, все так или иначе задействованные в истории пропажи Любови Петровны люди – Суетилов, Тютелькин, Ермолова, Скамейкина, Распутный, Гваделупов. Это что, приговор независимо от результатов допроса?

Стало не по себе от понимания, что от того, в какую из стопок попадет папка с твоим делом, зависит сама судьба. Я уже не вспоминала об угрозе являться в виде привидения и требовать сатисфакции за лошадь. Страшно все равно не было, но было жутко. И еще мерзко из-за беспомощности.

Пока я изучала гору документов и Строгачева, он исследовал содержание моего личного дела. Сейчас я мечтаю заглянуть в эту папку, а тогда она не интересовала ничуть. Что может быть особенного или опасного в моем личном деле?

Так полагала я, но не Строгачев.

Он читал, время от времени хмыкая, вскидывая на меня глаза и снова углубляясь в документы. В конце концов, это некрасиво, мог бы сначала почитать, потом вызывать!

Я спокойно поднялась.

– Допрос окончен? Я могу идти?

Теперь Строгачев вскинул на меня глаза надолго, помотал головой:

– Присаживайтесь, у меня к вам несколько вопросов.

Я убедилась, что это и впрямь удав, только кроликом быть не желала. Да и чего мне бояться?

– Ваша семья?..

– Я уехала из семьи до революции, и где сейчас мои родные, не знаю, если вы об этом.

– Это я знаю. Вы Раевская. Почему взяли именно эту фамилию? Генерал Раевский не родственник?

С трудом сдержавшись, чтобы не обозвать его идиотом (Раевская – мой актерский псевдоним), я кивнула:

– Да, внучатый племянник. Сама напутствовала его перед Бородинским сражением.

Я приложила к глазам кружевной платочек и пустила слезу, но на Строгачева этот маневр не подействовал. Мало того, мне попался образованный представитель ОГПУ, он спокойно поинтересовался:

– Вы так хорошо помните войну 1812 года?

Я продолжила опасную дуэль:

– О, молодой человек, я такая старая, что сплетни о моей молодости успели перейти в разряд легенд.

– Вы играли в Императорских театрах?

– Имела честь.

– В антисоветских спектаклях…

Гришка Распутный

Вот теперь я вытаращила глаза безо всякого усилия:

– А что, в Императорских театрах ставили советские спектакли? Я не знала, не то непременно сыграла бы.

– Когда вы в последний раз видели Павлинову?

– Как все – на концерте в Тарасюках.

Дальше последовали вопросы вперемежку о моих ролях, о семье, о труппе, о нынешних гастролях. Он спрашивал очень ловко, запутаться, если врешь, было легко. Как могло прийти в голову заменить народную артистку Павлинову Елизаветой Ермоловой?