— Хочу, Щедров, назначить тебя замполитом — заместителем политрука роты, — сказал Дудаков.
Я молчал, думал: да мне только восемнадцать!..
— Какие у замполита права? — продолжал политрук. — Да такие же, как у каждого из бойцов. Обязанности? Их много. Главная — в атаку подниматься первым, прежде всех красноармейцев. Во всем остальном быть для них примером — в бою, в учении, на марше, на отдыхе. Все ясно? Приступай к исполнению новых обязанностей.
Мне почти все было неясно, но я сказал: «Есть!» и повернулся по-уставному через левое плечо. В армии выполняется любой приказ, тем более в нынешней обстановке у нас на юге: бои кипят в донских степях, на Сталинградском и Кавказском направлениях. Суровый приказ Верховного главнокомандующего № 227 потребовал любой ценой остановить врага. Любой ценой!
…Подбегаю к политруку и замираю, стукнув прикладом о землю. Докладываю: явился.
— Отдыхать будем после войны, замполит, — говорит ротный, придирчиво оглядев мою солдатскую заправочку: если не сделал замечания, значит, все в порядке. — Вот тебе газеты, проведи по этим материалам политбеседу на тему: «Ни шагу назад!» Подготовься, составь план и приходи с ним ко мне на утверждение. Роту поднимем в шесть, а в семь ноль-ноль проведешь беседу. — И уже другим, приятельским тоном добавляет; — Юра, знаю, что ты помначкар[2] и вторые сутки без сна, но — война, и я тебе на должности замполита не обещал легкой жизни.
Это моя первая политбеседа. Надо хорошо подготовиться. Хватаю мыло, полотенце, бегу к реке. Она течет с гор, и вода в ней, несмотря на летнюю пору, ледяная. Как умею, стираю подворотничок, портянки — до беседы подсохнут. Бодрый, освеженный взбегаю по круче к школе. Часовой Вилен Коваленко винтовкой шутливо перегораживает дорогу:
— Побудь со мной, замполит, объясни международную обстановку, ибо нуждаюсь в пище духовной и телесной. И сон одолевает.
— Некогда разговаривать, — говорю я. — А поесть сейчас принесу. Дрожу из-за выступления: читать по бумаге не умею, Виля.
— И не учись, балакай от сердца, а не от шпаргалки, замполит!
У нас с другом схожие судьбы: школа, комсомол, война, матери нас без отцов растили. У Вилена голос изумительной красоты, он играет на любом инструменте. Уходя с армией из своего Нежина, захватил справку об образовании и «походный музыкальный инструмент» — гитару: после войны хочет поступать в консерваторию. Война перечеркнула наши планы на будущее, и потому мы прибавляем в конце разгооров на эту тему: «Если живы будем…» А иной раз кто-нибудь из ребят с горячей искренностью скажет: