Филип и Филипина выбегают из здания вокзала и вскакивают в тронувшийся пригородный поезд. Во всех купе уже сидят люди. Наконец одно почти пустое. Здесь только один старик, он дремлет, надвинув на лоб шляпу. Они садятся, Филип забрасывает рюкзак на полку. Филипина, доверчиво улыбаясь, прижимается к Филипу. Он обнимает ее. В этот момент старик открывает глаза. У него очень загорелое обветренное лицо, натруженные руки и светло-голубые, почти прозрачные глаза. Он внимательно смотрит на сидящих перед ним пассажиров. Филипина замирает. Старик глядит еще несколько секунд, потом снова безмятежно засыпает.
— Пойдем отсюда, — шепчет Филипина.
Не отводя взгляда от старика, они тихонько встают. Неожиданно тот, не открывая глаз, обращается к ним.
— Сидите, сидите, — спокойно произносит он, не повышая голоса. — Я бы этого сукина сына еще и на кусочки порезал.
Поезд проезжает несколько коротких туннелей — начинаются горы — и оказывается на солнечной зеленой долине.
Филип и Филипина идут по узкой дороге между полями. Прямо перед ними постепенно и все отчетливее открывается из-за холма город. За ним садится солнце. Филипина останавливается при виде этой умиротворяющей красоты.
— Вот если бы так… — говорит она, — ни того, что было, ни того, что будет…
Филип останавливается рядом.
— Только то, что сейчас? — полувопросительно продолжает он.
Филипина кивает — да, так было бы лучше. Они садятся у дороги, Филип вынимает из рюкзака два бутерброда и бутылку с водой. Проголодавшаяся Филипина с жадностью ест.
— Выйдешь за меня замуж? — спрашивает Филип.
Филипина глотает кусок.
— Да, — отвечает она.
— Сегодня? — спрашивает Филип, помолчав.
— Сегодня или завтра…
Услышав шум приближающегося вертолета, они прижимаются к земле. Вертолет с ревом проносится над ними, делает над городом два круга и улетает.
На рассвете они идут по улочке в предместье Сиены. Филипина останавливается у невысокой ограды.
— Вот там лежит мама, — показывает она ухоженную скромную могилу недалеко от стены.
— Хочешь войти и посидеть там немного? — спрашивает Филип.
Филипина улыбается — нет.
— Я всегда себе представляю, как она стоит на верхней ступеньке и улыбается, встречая меня. Протягивает руки, вот так… — показывает она, протягивая руки к Филипу. Возле них на ветку садится птица. — Смотри, птица, — говорит Филипина, глядя на нее.
— Это ласточка, — поправляет Филип. — Так она называется, — ласково объясняет он.
Собор огромный, но внутри, хотя он и пуст, кажется уютным. Филипина показывает Филипу места на скамьях и возле алтаря.
— Здесь меня крестили, здесь было первое причастие, здесь мы сидели, когда я была маленькая, каждое воскресенье.