– А если я тебе прикажу арестовать мою мать, как ты поступишь? Ты – обласканный ею паж?
– Ты думаешь, что это она устроила нападение на нас в Плесси-ле-Туре?
– Ты не ответил на мой вопрос, Саншо.
Утром я понял, что надо меньше пить. Все же организм у меня хоть и молодой, но еще не совсем сформировавшийся. Вредно подростку столько алкоголя потреблять, хоть и слабоградусного, хотя здесь это в порядке вещей. Так что за завтраком я потребовал для себя колодезной воды и щедро разбавил ею вино под удивленные взгляды отца Жозефа и дона Саншо, но одобрительный взор монсеньора.
Потом я на площади у Отчего дерева принимал фуа от дона Саншо, который поклялся мне служить ровно год и один месяц «из чести» и на этот срок признавал меня своим сеньором, а себя – моим временным вассалом, готовым воевать под моими знаменами против всех, кроме своего отца.
Лица его кантабрийских рыцарей после такого обещания инфанта сильно поскучнели. Подозреваю, что они надеялись по-быстрому вернуть домой загулявшего герцогского наследника и оставшиеся от обязательной вассальной службы дни халасы гонять в столице. А их инфант втягивает в какую-то не слишком прибыльную авантюру…
– Дон Саншо, вы не будете против того, если я и ваших вассалов найму к себе на службу, также на год? – спросил я его.
– Не имею ничего против этого, сир, при условии, что они будут подчиняться мне целым отрядом, – гордо заявил инфант, однако впервые назвав меня «сир».
Его единственный глаз при этом задорно блестел.
– Хорошо, – ответил я, – они будут подчиняться только мне и тебе, как их капитану. Называться бы будете моей кавалерской гвардией. Сокращенно – кавалергардами.
Дон Саншо в согласии склонил голову и затем надел на нее с поднятым забралом шлем-армет, на котором ветер колыхал синие и белые страусовые перья султана, «растущие» из небольшой позолоченной короны инфанта.
Я сразу отметил, что Саншо щеголяет в новеньких миланских доспехах, которые привезли ему из дома. И нового коня ему подогнали в полном доспехе. Мощного солового дестриера, как бы даже не больше того жеребца, что мы подарили Иоланте де Меридор в Анжу после моей схватки со скоттским бароном.
Первым из кантабрийских рыцарей подошел ко мне сьер Вото, опустился на колено и произнес слова клятвы верности и обязанности службы лично мне сроком на год и один месяц на обычных условиях рыцарского найма, чем сразу отбил у остальных кабальеро желание торговаться за размер вознаграждения. Не по чести выходило такое занятие, после того как самый старший из них согласился на стандартный наем.