– Прошу прощения, – сказал он. – Стар уже стал. Рука утратила былую твердость. Пейте. Я влил туда немного виски.
Полли послушно взяла чашку. Она не отрывала взгляда от его лица. Он будто постарел. Морщины углубились, мышцы выпятились. На лбу появился пот. Несмотря на парализующее беспокойство, она поблагодарила судьбу за то, что еще жива. Женщина сделала пару глотков и сморщилась, словно приняла лекарство.
– Тебе не нужно было делать этого, – прошептала она. – Очень плохой вкус. Лучше бы бросил туда ложку соли или сахара. Но виски сделало напиток отвратительным. Послушай меня, Джерри. Ты можешь не верить мне, но рано или поздно нам понадобятся деньги на адвокатов. Они будут не так добры, как бедный Мэтт. Им придется платить. Я знаю это, и, когда ты нуждался в нас с Фредди, мы без колебаний…
Он раздраженно вскинул руку, но она продолжила:
– Не сердись, дорогой. Мы должны смотреть правде в глаза. Я говорю это, потому что вижу тебя насквозь. Не делай ничего сумасбродного, не убегай и не стреляй, как в Черч Роуд. Ты не сможешь отстреливаться все время.
Она сидела, глядя на него и держа пустую чашку на колене. Ее лицо было нежным и добрым. На нем читалась любовь к приемному сыну. Он тоже смотрел на нее. В его глазах отражалась необычная борьба чувств – опасения, ожидания и, возможно, огромного отчаяния.
– Ты отказалась от меня! – внезапно крикнул он.
Упав перед ней на ковер, он обнял ее и снова посмотрел ей в лицо.
– Признайся в этом. Зачем ты пригласила ту девчонку? Она встала между нами. Она заняла мое место. Я ведь тоже вижу тебя насквозь. Ты ничего не можешь скрыть. Или скрываешь?
Полли плотно закрыла глаза, а затем снова открыла их. На ее лице появилось выражение детского удивления.
– Я почти не вижу тебя, – прошептала она. – Забавно. Я чувствую… Джерри! Ты что-то подмешал в молоко? Что там? Хлорал? Он жжет мне грудь.
– Да, милая, все верно. Не бойся. Там маленькая доза. Только чтобы вырубить тебя.
Он даже заплакал, задыхаясь от ощущения неумолимости судьбы. Полли с упреком и глупой улыбкой посмотрела на его лицо, такое дорогое и близкое.
– Я последняя, кто тебя любит, – хрипло произнесла пожилая женщина.
Она боролась с веществом, которое волнами слабости расходилось по ее венам.
– Если ты убьешь меня, Джерри, то потеряешь контакт… с людьми. И тебе незачем будет жить. Ты станешь опавшим листом.