Гур (Сальников) - страница 4

Нет страшнее — быть чьим-то рабом.

Исиант

Я беззвучно застонала от ощущения бессилия, услышав лошадиное ржание и приближающиеся шаги. Будучи связанной, не могла использовать боевые навыки, чтобы противостоять зверью. Однако, не слышалось ни дурного гогота, ни хрюкающего сопения, присущих этому типу двуногих животных. Гогот от слабого развития разума, хрюканье от хронической простуды при долгих лежаниях в засадах. Наоборот, раздался ровный голос, ободряющий и успокаивающий. Осторожные, даже ласковые, руки аккуратно срезали веревки и ремни, приподняли меня и бережно усадили. Макушка ныла неимоверно, руки ободраны и все в грязи и траве, я ведь ползла, как-то отталкиваясь от земли связанными локтями и коленями, а где возможно, перекатывалась. Слегка передохнула и взглянув на спасителя, ощутила некоторую оторопь. Такой же лысый, как и я, светлая кожа, почти белая, точно как моя. Пережил черный мор? Невозможно, он же мужчина. Человек провел руками по моей голове, слегка коснулся затылка, приобнял руки, ноги, там где были путы, и теплая магическая волна пошла вслед за касаниями, изгоняя боль.

— Где они? — задала главный вопрос.

— Мертвы, — услышала ответ, видимо он их убил и спас меня. А то, что мне досталось, неважно, главное, что негодяев уже нет на свете.

Человек вручил мне мыло, одежду и я пошла к ручью отмываться. Холодная и прозрачная вода освежила кожу. Сполоснула испачканную одежду, надо потом перестирать.

Мы обедали. Суп вкусный, знаю этот походный суп из измельченного сушеного мяса морской черепахи и прессованных овощей, он очень дорогой, поэтому употребляется лишь богатыми особами. Затылок ныл, но уже меньше.

Во время обеда посматривала на Гура, так его зовут. Белая кожа, череп, отблескивающий на солнце, серые глаза. Почему волос нет, не черный мор же, не может быть он. Прервала молчание, представилась. Легкая гримаса пробежала по лицу Гура. Рассказала о себе. Гур неторопливо доел суп, взял лопух, протер чашку.

Поднявшись на ноги, он протянул мне руку, помог встать. Она у Гура крепкая и теплая. И вообще он — статный мужчина. Известил, что к моему дому поедем вместе, ему по пути.

Мерин ловко переступал с кочки на кочку, избегая кротовых нор. Мягкая почва глушила стук копыт, мы ехали вдоль опушки в направлении тракта. Солнце уже давно скатилось за полдень.

— Через десять верст, на перепутье, неплохой постоялый двор, там заночуем, — сказал Гур, — возьми.

Подъехал поближе и положил мне что-то из одежды на луку седла. Взглянула, плащ с капюшоном.

— Перед корчмой набросишь, чтобы люди зря не таращились.